5.16

[Миры Лукьяненко. Фест]

Дозоры
Завултон. Завулон решил устроить себе внеочередной отпуск и якобы пропал. Все его ищут, но не находят. Везет только Городецкому: отыскивает его в дальней деревеньке в Сибирии. И вот тут начинается самое интересное и опасное... ХЭ обязателен.

Comments

[Гость]

Исполнение 1, 1/?

читать дальше, 466 слов.

Планёрка как всегда проходит спокойно. Борис Игнатьевич не очень внимательно слушает отчёт оперативников, Тигрёнок о чём-то чуть слышно переговаривается с Игнатом, Светлана набирает смс, Антон мысленно прикидывает заскочить по пути домой в магазин или сварить на ужин макароны.
Гесер кивком благодарит оратора, заканчивает совещание.
— Все свободны.
Шум отодвигаемых стульев и гул оживлённых голосов всё-таки не заглушают продолжение фразы:
— Ольга, Антон, Светлана, Медведь, останьтесь.
Медведь бурчит что-то себе под нос. Антона накрывает смутное ощущение, что никакого магазина сегодня не будет, и макарон не будет — к гадалке не ходи.

Когда последний из выходящих бросает сочувственный взгляд на оставшихся и аккуратно прикрывает дверь, Гесер раздаёт серо-жёлтые папки на завязочках.
— Ольга, сколько нарушений Договора за эту неделю зафиксировано со стороны Тёмных?
Великая отвечает спокойно, вот Светлана на её месте бы съязвила — только что слушали доклад, что это? Проверочная работа?
— Не было нарушений, Борис. Оперативники же говорили.
— Говорили, — кивает Гесер и переводит взгляд. — Медведь, что там необычного?
— Чего необычного, ничего необычного, — себе под нос бурчит тот. — Нет сейчас тёмных дозорных в Москве, дежурят по двое.
Антон думает, что если бы в кабинете шефа было больше народу, то Медведя бы просто не услышали.
Телефон Светланы мигает экраном, тихо чирикает мелодия звонка. Светлая, глянув на него, отключает звук и, будто извиняясь, спрашивает:
— Как это "нет дозорных"?
Медведь опять бурчит что-то, совсем уж неразборчиво. Гесер потирает сухие ладони.
— А вот так вот, нет! Что это нам даёт? Ольга?
Та пожимает плечами.
— Молодёжь, если узнает, может начать нарушать Договор. Она знает?
Гесер качает головой. Мобильник Светланы опять мигает экраном, на этот раз бесшумно.
— Почему сразу молодёжь? Кто бы не захотел дать немного добра и радости, тем более без Дневного Дозора за спиной?
— Борис Игнатьевич, а я вам тут точно нужен? — негромко спрашивает Антон.
— Очень нужен, — то ли огрызается, то ли шутит шеф. — Это была вводная часть. Теперь подробнее: Дневной Дозор разъехался по тёплым странам и горнолыжным курортам. Дежурные, конечно, бдят, но после смен опять отправляются отдыхать. Провокаций себе не позволяют, даже мелких нарушений Договора... Твоё мнение, Антон?
Желудок Светлого жалобно урчит.
— Игра Завулона?
Гесер хлопает в ладоши.
— Вот и разузнай. Завулон пропал ровно неделю назад. Оставил вместо себя какого-то... — шеф тщательно подбирает слова и косится на Медведя. — Тёмного второго уровня силы. Ну, как оставил... Его он оставлял в прошлый раз, а сейчас никаких команд не поступало. Тёмный просто исчез.
— Может, решил себе отпуск устроить? Внеплановый? — предполагает Светлана, убирая телефон в сумочку.
— Может... — вновь кивает Гесер. — Антон, разберись. Все свободны.

— Папки-то зачем раздавал, — бурчит Медведь в коридоре.
Антон вздыхает. Дёрнуло же его влезть с предположениями. Хотя, зная Гесера, можно быть процентов на девяносто быть уверенным, что это задание так или иначе досталось бы Городецкому.

[Aquamarine_S]

Какая интересная завязка! )) Ну да, ну да, чуть что - Антон. Здорово. Теперь сгораю от любопытства, что там дальше...

[Гость]

Aquamarine_S, гори, гори, моя звезда!

Исполнение 1, 2/?

читать дальше, 565 слов.

— Куда он пропал, как думаешь? — Антон прикуривает очередную сигарету. Костя улыбается.
— Куда захотел, туда и пропал. Он же Великий — никто не указ.
Городецкий затягивается, смотрит на крепкий чай в чашке. Антону очень повезло, что вампир оказался в Москве: дай шеф это задание завтра, и он бы не успел — пришлось бы разговаривать с другим тёмным, а Саушкин купался бы в гейзерах Исландии.
— А ваши что, не беспокоятся?
Костя говорит неожиданно серьёзно:
— Беспокоятся, конечно. Разъехались вот по всему миру, Завулона ищут.
Разговор не вяжется, и Антон покидает офис Дневного Дозора голодным и неудовлетворённым.
Костя весело улыбается, глядя на закрывшуюся дверь.
— Беспокоятся!.. — Он фыркает. — Све-е-етлый!..
Если бы Костя знал, что тёмные посильнее действительно беспокоятся — не за Завулона, конечно, за себя, за статус Дозора, за неизбежные перестановки — он бы возможно и рассказал об этом Городецкому. Но Костя не знал.
А тёмные беспокоились. Искали. Призывали, но дозваться не могли. Вся верхушка тёмных просчитывала варианты развития событий, те, кто был поближе к Завулону, пытались вспомнить не плёл ли тот очередные сети большой игры, не стоил ли планов на ближайшее время, не стравливал ли светлых между собой... Не говорил, не строил, не стравливал.
Нет, говорил, строил и стравливал, конечно. Но как обычно, в рабочем режиме, не больше и не чаще.
Тёмные чесали в затылках. А потом разъехались по курортам.

***

Выходя из офиса Дневного Дозора, Антон решает посмотреть линии вероятностей — должен же он когда-то встретить Завулона. Все линии сначала пушатся, но всё-таки ведут к Шереметьево. Городецкий тихо матерится.
Шереметьево так Шереметьево.

— Антон! — кричит Лас, потрясаю чудовищных размеров баулом. — Дружище, ты тут как? В отпуск собрался?
Городецкий улыбается, но голова непроизвольно втягивается в плечи. Он жмёт руку Ласу и терпит удары крепких ладоней — на спине завтра точно синяки появятся.
Если бы Лас остался человеком, с ним было бы немного проще. Но вот судьба, дама со странным чувством юмора, решила не только сделать Ласа иным, но и влюбить в него одну из светлых волщебниц. Сильных, красивых волшебниц.
— Здравствуй, Антон, — раздаётся из-за спины.
— Свет, представляешь, Антошка нас проводить пришёл!
Лас действительно рад его видеть, Светлана улыбается, но в глаза не смотрит. Что уж тут, любовь — дама более странная, чем судьба.
Чувствуя неловкость волшебницы, Антон ругается про себя. Сколько можно?
— Да нет, не проводить, я же на задании, — глаза Ласа вспыхивают азартом, — случайно вас встретил...
— Погоди, погоди! Не рассказывай! Сейчас я кофе возьму! У нас регистрация через полчаса, всё успеем!
Он убегает за кофе. Светлые молчат. Светлана рассматривает табло вылета, Городецкий собирается с мыслями.
— Да нормально всё, Свет. Честно. Хватит уже. Сколько можно, любовь у вас, никто не виноват.
Света кривит лицо, будто сдерживая слёзы, и говорит почти неслышно в людском гомоне:
— Просто нечестно как-то, Антош! Нечестно!
Городецкий обнимает её крепко, светлая замирает, уткнувшись лицом в его куртку.
— Нормально всё, — шепчет Антон в светлые волосы. — Нормально.

Когда приходит Лас, Света успокаивается. Он передаёт два стаканчика Городецкому, качает головой и обнимает свою волшебницу. Антон подмигивает Ласу, а потом, поддавшись внезапному порыву, обнимает их обоих: свою бывшую женщину, и своего почти-друга.

Про задание поговорить они так и не успевают — неуместность этого чувствуют все трое, — и Антон отговаривается делами, обернувшись издали: красивая пара смотрит ему вслед, чуть улыбаясь. Городецкий вскидывает кулак, одними губами проговаривая: "No pasaran!"
Света и Лас одновременно вскидывают кулаки в ответ, и смеются.

[Incognit@]

Автор, очень изящный ход!
Браво!
Жду продолжения)))

[Гость]

Incognit@, спасибо) Пишу потихоньку)

Исполнение 1, 3/?

читать дальше, 372 слова

***

Просматривать линии вероятностей несложно, это знает и умеет каждый иной, надо просто задавать правильные вопросы. Тут зарыта не просто собака, это или собака Баскервилей или Скуби-Ду: правильно задать вопрос чаще всего можно только в ситуации, когда и так, в принципе, всё ясно. Сейчас же, вроде бы и понятно, что точка отправления — терминал Е аэропорта Шереметьево, то вот куда и зачем двигаться...

— Регистрация на рейс В-224, следующий маршрутом Москва-Красноярск, начнётся через десять минут, — сообщает приятный женский голос. — Просим пассажиров пройти к стойкам регистрации.
Голос ещё раз повторяет сообщение, а Городецкий, будто ведомый каким-то чутьём, бежит к кассам.
Успел. И билеты ещё есть, да много ли желающих слетать в Красноярск зимой? Это в Москве +1 и мокрый снег, а там -20, а снега уж точно выше крыши.

Нарастающий гул двигателей ощущается кожей, уши закладывает. За окном серое небо, затянутое тяжёлыми облаками, в наушниках веселились братья Самойловы.

Когда я на почте служил ямщиком,
Ко мне постучался косматый геолог.
И, глядя на карту на белой стене,
Он усмехнулся мне.

Стюардессы разносили нехитрую еду, желудок жизнерадостно заурчал — Антон его не слышал, Антон его чувствовал.
Быстро перекусить, запить сладким горячим чаем, и можно немного поспать. Чай, что интересно, оказался неожиданно вкусным. Ни в кафе, ни в ресторанах сейчас такого не найдёшь. Такой чай давали в школьных столовых, настоящий чёрный индийский. Или грузинский. То ли в детстве деревья действительно выше, трава зеленее, а чай настоящий, то ли тот, первый чай стал настолько привычен, что все остальные волей-неволей сравнивались с тем, настоящим. Первым.
Городецкий усмехнулся. Лас со Светкой так повлияли, не иначе. С чего бы взрослому мужику, светлому иному, сравнивать столовский чай с первой любовью?
Что дальше? Костя Саушкин, как первый тёмный иной, которого Антон знал достаточно близко до иницииации, — работа по ночам?
Насмешливое прозвище, полученное от тёмных, "любимчик Завулона" — задание Гесера, связанное именно с великим тёмным?

Он рассказал, как плачет тайга,
Без мужика она одинока.
Нету на почте у них ямщика.
Значит нам туда дорога,
A значит нам туда дорога.

Городецкий усмехнулся и прикрыл глаза. Судьба всё-таки дама весёлая, и случайная песня выпадает, как всегда, прозрачно намекая.

Облака в небо спрятались,
Звёзды пьяные смотрят вниз
И в дебри сказочной тайги
Падают они.

Дебри сказочной тайги терпеливо ждут.

***

[Incognit@]

И Завулон ждет, и мы ждем развязки!
Автор,

[Гость]

Incognit@, спасибо! Автора несёт - аж времена скачут, и текст не вычитывается))))

мы ждем развязки!

Тут до развязки ещё как до Китая
Автору страшно

[Incognit@]

Автор!

Мы добрые)))

[Гость]

Incognit@, спасибо))

Исполнение 1, 4/?

читать дальше, 404 слова.

Аэропорт Красноярска встречает Городецкого по-сибирски просто: ясное синее небо почти звенит, яркое солнце с непривычки слепит глаза, и снег. Пустыня снега. Антон не угадал, в Красноярске не -20, а -30. Приходится застегнуть куртку, поправить ремень сумки так, чтобы не сползал, и не нужно было постоянно его поправлять, морозя руки без перчаток.
Какие перчатки? Тут варежки нужны, на меху белого медведя.
На самом деле и перчатки, и варежки — лишь способ не думать, куда двигаться дальше.
Антон выходит на стоянку такси, и его окликает бородатый мужчина, летевший с дочкой этим же рейсом: они сидели через проход от Городецкого, девочка рисовала цветными карандашами, а бородач поглядывал на Антона с ощутимой гордостью за ребёнка. Никаких признаков магии, просто очень светлые сами по себе люди.
— Куда тебе, парень?
Антон пожал протянутую руку.
— В дебри сказочной тайги.
— Это нам по пути! — хохотнул бородач. — Тоже пересаживаешься, значит? Это правильно, там всё иначе!
Бородач многозначительно кивнул и вернулся к дочери.

— Ты чего вышел-то? На пересадку тут налево надо, а не на выход!
Он машет рукой, и Антон возвращается назад, в здание аэропорта.

***
Этот самолёт намного меньше того, зелёного. Проходы уже, кресел меньше, гул двигателей громче. Городецкий занимает своё место, самолёт разгоняется, почти привычно закладывает уши.

Бородач хлопает его по плечу.
— А дальше ты куда?
— Я ищу... — Антон теряется.
Кого? Человека?
Завулон не человек, он иной.
Друга?
Угу, друга. Разлюбезного.
Врага?
Бородач настолько светлый, что за "врага" Антону дорогу не покажет, а то и вообще, прикопает в каком-нибудь сугробе, до весны не найдут. А весна тут в мае-июне наступает. Да и сугробов... Ищи-свищи светлого мага среднего уровня силы.
— Кого? Бабу?
Антон фыркает.
— Мужика!
Бородач радостно хохочет.
— Его зовут Артур. Высокий, худой, — бородач кивает. — Вид такой... Усталый интеллигент. Москвич. Он странный немного, но мне надо его найти. Ищу вот.
— О! Приезжал у нас такой: и вид, будто первый раз замужем!
Антон подбирается, незаметно касается сознания бородача. Не может быть! Завулон!
Приезжал, убрался на какое-то зимовье.
— Да точно тебе говорю! Усталый-усталый, и вздыхает так многозначительно, будто одолжение делает. Не, он мужик, может, и неплохой, но рядом с ним находиться как-то... Странно как-то, будто смеётся над тобой, играет будто.
Бородач передёргивает плечами.
— Где он сейчас? — голос звучит неожиданно хрипло. Бородач опять хлопает Городецкого по плечу.
— Да не переживай! Нам мимо ехать, подбросим!
И возвращается к дочери.
Ох. Городецкий не верит своей удаче, но он нашёл Завулона. Почти нашёл.

[Incognit@]

Вау!
Ну да, "играет" это точно про Великого Темного)

[Anna-Mouvi]

Ёёёёё))) Круто))
Я читаю))) Я жду продолжения)))

Нет, говорил, строил и стравливал, конечно. Но как обычно, в рабочем режиме, не больше и не чаще.

Рабочий режим сделал мое настроение XD

Спасибо, Автор)))

[Гость]

Красота! Всё, как хотелось.
Песни эти в наушниках, аэропорты, бородач, приметы Завулона - отлично поданные детальки. Оно прекрасно. Особенно Антон.
Дорогой автор, продолжайте в том же духе! Очень нравится. Желаю сговорчивой музы.
Заказчик

[Aquamarine_S]

Аааа ))))
Первый раз вижу, чтобы так изящно избавились от Светы! А то всё то стерва, то Антон сам виноват. А тут легко - любофффь и Лас при деле ))
Темные, которые волнуются, но при первой же возможности слиняли на курорты - красота
Дорогой автор, получается верибельно и интригующе. Еще хочу! И побольше-побольше, и можно без хлеба и таблеток от жадности.

[Гость]

Incognit@, спасибо вам!

Anna-Mouvi, вам спасибо!)))))

Гость, автор совсем забыл про заказчика... Дорогой заказчик! Очень рада, что вам нравится и заявке соответствует!..
Не могла не вставить песню - песни в тексте - это канон!)))))
Спасибо, надеюсь не слить продолжение) Время ищу, чтоб проду писать))

Aquamarine_S, автор любит, когда все пристроены, с налаженной личной жизнью или хотя бы надеждой на это - я не могла не пристроить Свету) Пусть все будут счастливы!
Так что да, у меня ВСЕ уползли, ничёнезнаю)))

[Гость]

Исполнение 1, 5/?

читать дальше, 730 слов.

Самолёт набрал высоту, и бородач опять заговорил с Антоном.
— Вертушек сегодня нет — машина пойдёт.
Антон кивает, глядя на девочку. Той явно плохо: она бледнеет и прикрывает глаза. Бородач, проследив за его взглядом, летит к дочери, разворачивая бумажный пакет перед бледным лицом. Девочку рвёт. Антон и сам чувствует тошноту, и опять закладывает уши.
Леденцы, провалявшиеся в кармане куртки чуть ли не с осени, приходятся очень кстати. Один себе, один бородачу, остальные — девочке. Над леденцами потрудилась Светлана: тогда, осенью, они ещё были вместе, и волшебница смеялась, заговаривая леденцы на "хорошее самочувствие". По задумке светлой, леденцы должны были лечить больное горло и освобождать заложенный нос, но что-то пошло не так — тогда всё пошло не так: вернулся с какого-то рейда Лас — а леденцы облегчали все симптомы, даря бодрость и немного радости.
Девочке стало лучше, лёгкий румянец покрыл щёки. Городецкий улыбнулся, глядя на идиллию: бородач что-то шептал в русую макушку ребёнка, поглаживая дочь по плечику.

Машину приходится ждать в маленьком аэропорту около получаса. Здание больше напоминает старую, советских времён, контору. Двойные рамы на окнах, дощатый пол, вытершаяся краска на самых проходных местах. Вдоль стен проходят трубы, но кажется, что отопление тут печное. На узких подоконниках стоят горшки с куцыми гераньками, занавесок нет вообще. Стулья, по четыре штуки, как в старых кинотеатрах. От всего веет коммунизмом и геологическими экспедициями, и Городецкий уверен, где-то есть и Красный уголок — запертая комната со знамёнами, трибуной и гипсовым бюстом Ленина. А может быть и не запертая, а функционирующая в соответствии с остановившимся тут временем.
Бородач подходит неожиданно, отвлекая Городецкого от мыслей. Девочка поправляет рыжую лисью шапку, делающую её забавно большеголовой, и снимает варежки.
— Машина идёт, всё в порядке. Часа через два будешь на месте!
— Спасибо, — говорит Антон.
Мужик чешет бороду и вскидывает кустистые брови.
— Да пока вроде не за что...
— Спасибо, — повторяет Антон.

Водитель грузовика тоже бородат и внушителен. Даже его красный пуховик демонстрирует радость от встречи со старым другом.
— Кешка! — орёт мужик, влетая в зал ожидания — комнату три на три метра.
Морозный воздух катится по полу белыми клубами.
— Кешка, старый ты!.. — Он останавливается, увидев девочку. — Серафима-красавица, как ваши дела?
— Расту потихоньку, — отвечает девочка, улыбаясь.
Солнце, отражаясь от пола, подсвечивает её лицо снизу. Девочка сейчас похожа если не на ангела, то на светлую иную — точно. Антон чувствует волну тепла, поднимающуюся где-то внутри. Есть ещё люди, добрые и светлые сами по себе, чистые и искренние, как эта Серафима, как бородач-Кеша, как бородач в красном пуховике.
Кеша кивает на Антона.
— Вот, земляка надо подбросить до Соль-Завода.
Красный пуховик удивлённо смотрит на Городецкого, что-то меняется в его взгляде. Антон прикрывает глаза, находя свою тень. Аура Пуховика светится удивлением и немного пятен подозрения чуть-чуть нарушают светлый образ.
— Подвезём конечно, — аккуратно говорит Пуховик.

В кабине устраиваются единственно возможным образом: Пуховик за рулём, рядом бородач-Кеша с Серафимой на коленях, Городецкий — с краю, возле окна. Пуховик конечно снимает свой пуховик, забираясь в кабину, и остаётся в свитере крупной вязки с высоким горлом. Свитер тоже красный, этот красный менее яркий, ближе к натуральному. Городецкий отмечает забавность этого перевоплощения: при встрече с другом — чистый красный, свет, яркость, порыв, при необходимости подвезти попутчика до "Соль-Завода" — приглушённый красный, менее заметный, менее откровенный, но всё-таки по-настоящему домашний.
Городецкий незаметно улыбается, глядя в окно на пробегающие мимо дома посёлка. Низкие, одно и двухэтажные домики, с завалинками, усыпанными снегом, с дымящими трубами, с лающими собаками, целыми сворами лающих собак. Пушистых лаек, беспородных дворняг, где-то даже мелькает хаски.
Городецкий прикрывает глаза под негромкий разговор приятелей.

— Земляк, — аккуратно будит его Кеша. Антон распахивает глаза.
За окном синеют сумерки, машина стоит посреди узкой дороги в снежном коридоре, над сугробами видны чёрные ветви деревьев, местами тёмные конусы ёлок поддерживают низкое небо.
— Приехали? — спрашивает Антон.
Пуховик курит в приоткрытое на сантиметр окно. Кеша пожимает плечами.
— Приехать-то приехали... Слушай, я тебя до зимовья-то провожу, а там посмотрим.
— Да дойду я...
— Дойдёшь! — сердится не понятно на кого Кеша. Переводит взгляд на спящего ребёнка и понижает голос. — Дойдёшь, но я тебя провожу. Если там никого нет, поедешь с нами, а если есть... Сам решишь, короче.
Антон чувствует Кешину тревогу и кивает.
— Ладно, проводи. Спасибо вам.
Пуховик оборачивается от окна, смотрит прямо в глаза.
— Все мы люди... Ты осторожнее с этим. Тёмный он какой-то.
— Тёмный?
Пуховик кивает и отворачивается, выдыхая дым в щёлку окна.

[Aquamarine_S]

Прода! Продочка
попутчики просто чудесны. ой, что же дальше будет?

[Гость]

Чего-то у меня затык( Заказчик, самое интересное и опасное - что тут имеется ввиду?

Aquamarine_S, ыыы))))


Исполнение 1, 6/?

читать дальше, 273 слова.

Тропинка в сугробе ведёт сквозь заросли замёрзшего шиповника, ягоды темнеют на кустах. Кеша идёт впереди, Городецкий разглядывает немного сутулую спину перед собой. Ремеень сумки сползает, и приходится его поправлять. Руки предсказуемо мёрзнут.
Зимовьё — бревенчатый домик с маленькой дверью — завалено снегом чуть ли не по крышу. Из трубы тянется дымок.
Кеша останавливается, обернувшись к Антону.
— Ты светлый человек, земляк. Осторожнее с ним, ладно?.. Если передумаешь, поехали с нами!
Антон качает головой.
— Ладно. Спасибо. Давай зайдём сначала.
Кеша кивает и, приблизившись к избушке, стучит в низкую дверь.
— Да-да, — говорит Завулон, сидящий за крохотным столом у крохотного окошка.
— Привет, — говорит Антон.
— Городецкий, — устало шипит Завулон, прикрывая глаза.
— Здравствуйте, — говорит Кеша. — Пойду я, пожалуй. До свидания.
Антон предупреждающе смотрит на Завулона и выходит вслед за Кешей.

— Спасибо.
— Осторожнее, ладно? — опять просит Кеша.
Городецкий кивает, протягивая руку.
— Антон Городецкий.
— Иннокентий Садовский, — жмёт руку Кеша. — Удачи, земляк.
— Удачи, — шепчет Городецкий, глядя в сутулую спину, уходящего в синие сумерки.
В избушке ждёт Завулон, на землю опускается ночь, нос щиплет от мороза. Пора заходить и разбираться с исчезновение главы Дневного Дозора.

***
Городецкий пригибается, входя в избушку, белые клубы холодного воздуха катятся по полу, Завулон так же сидит возле окна, но на маленькой буржуйке закипает чайник, и на столике рядом с фонарём лежит пакет с печеньем, да стоят две большие кружки.
— Заходи, Городецкий, раз уж пришёл, — вздыхает тёмный.
Антон снимает куртку, вешает её на гвоздь, рядом с щегольской курткой Завулона. Чайник закипает, Антон несёт его к столу, пока Завулон сыплет заварку в керамический заварник с трещиной на носике.

[Гость]

Заказчик, самое интересное и опасное - что тут имеется ввиду?

Это на усмотрение автора. Но хотелось бы, чтобы Завулон решал сложную задачу, Антон путался у него под ногами, и в итоге подробно прописаны их непростые взаимоотношения с итоговым ХЭ.
Заказчик

[Incognit@]

Какие бытовые детальки, какие характеры - загляденье!
Чудесно и волшебно в своей простоте и элегантности!
)))

[Гость]

Гость, дорогой заказчик! Я очень постараюсь, но, боюсь, не вытяну я подробного описания взаимоотношений((( Вон, болтают сидят
Incognit@,


Исполнение 1, 7/?

читать дальше, 580 слов.

Заливая кипятком крошево чайных листьев, Антон смотрит на бледные пальцы Тёмного: тот спокоен и сосредоточен, ничто его смутить не способно — явился по его душу Светлый маг Ночного Дозора города Москва, Антон Городецкий, и ничего, сидит с чистой совестью, чаем угощает, с печеньками.
— Мы думали, ты пропал, — начинает Антон, закрывая крышкой заварник.
Приятный аромат, домашний, греет не хуже самого чая. Завулон ухмыляется.
— И ты, как типичный Светлый, рванул на поиски пропавшего, Городецкий? — Антон поджимает губы, чтобы не послать зарвавшегося придурка куда подальше, а тот продолжает: — Или на поиски меня Светлые бросили все свои силы? Или кого не жалко?
Антон не выдерживает.
— Гесер дал задание, я тебя нашёл. Вот, чаю попью и обратно поеду.
Тёмный разливает заварку по кружкам, мелко кивая.
— Поедешь, конечно. Попей, попей чаю-то... А на чём поедешь? На собаках? Или портал провесишь, сможешь?
У Городецкого создаётся стойкое ощущение, что Завулон издевается. Портал он провесить не сможет — нос не дорос, попутка когда будет и будет ли вообще — он не знает, собак тут не видно и не слышно. Добираться пешком, через сумрак... На машине вот два часа ехали, а пёхом только к утру в посёлок доберётся. Ладно, пока можно чаю выпить.
Сахар сыпется в горячий напиток, растворяясь, кажется, даже не коснувшись дна кружки. Завулон устало улыбается, тем не менее демонстрируя вселенскую скорбь и вековую мудрость.
А вот интересно...
— А вот интересно, Тёмный, ты живёшь очень давно, а на собачьих упряжках когда-нибудь ездил?
Светлые брови приподнимаются неспеша, но ответ всё-таки звучит:
— Ездил, Светлый. Давно.
— И запрягать умеешь?
Нет, Антону действительно интересно!
— Умею, Городецкий. Научить?
— Научи. Ты зачем сюда приехал, Тёмный? Восстанавливать навыки езды?
Завулон делает большие глаза, изображая удивление и азарт, ставит локти на стол, подбородком опираясь на кисти рук.
— У меня тут дело есть, старое и незаконченное. Для завершения которого мне просто необходим Светлый маг среднего уровня, ну, знаешь, из таких, как ты: светлое сердце, чистые помыслы... — он отпивает чай, — А тут как раз один такой появился. Хочет спасти и вернуть в домой!
Он патетично прикрывает глаза. Антон морщится. Веки у Тёмного тонкие, ресницы дрожат в свете настольного фонаря. Антон вновь морщится.
— Нужен ты мне больно!
Тёмный смотрит насмешливо.
— Осторожнее со словами, Городецкий. Ты что, ничего не чувствуешь?
Вот тут-то Антон и вздрагивает. Прикрывает глаза, оказываясь в сумраке. Синий мох. Его тут нет. Как в Эдинбурге, как... Место силы, чистое ото мха. Тянет холодным ветром, избушка в сумраке выглядит точно так же, только окошко чуть больше. Завулон с иронией смотрит на Светлого:
— Осторожнее со словами, Светлый.
Городецкий выходит обратно, сдерживая ругательство.
— Что, Великий Гесер ни о чём не предупредил, отправляя на задание? Узнаю старого интригана...
— Кто бы говорил. Что тут такое?
Тёмный театрально вздыхает.
— Это ты мне скажи: что ты видел на первом уровне?
— Ничего, даже мха нет. Погоди, мы что, разное там видим?
Завулон улыбается одними глазами и молча пьёт свой чай.

Спать они укладываются на узких, похожих на нары и палати одновременно, кроватях. Антон навешивает вокруг своего спального места штук десять охранных и сигнальных чар.
— Не такой уж ты привлекательный, Городецкий, чтобы беспокоиться о нетронутой чести, — хихикает Тёмный.
Антон старается не обращать внимания на подколы. У самого Завулона наверняка припасены защитные амулеты на все случаи жизни.
— Кто тебя знает, Тёмный. Подкрадёшься ночью и поминай как звали.
— Неужели ты мне не доверяешь? Мы же преломили хлеб, всё такое...
— Не доверяю, — говорит Антон и гасит свет.

[Aquamarine_S]

Всё интересней и интересней! Чувствую, Антоха влип.

[Anna-Mouvi]

Молодец Антошка! Так его! Эх, как интересненькааа!
Здорово про упряжки)) А ведь я сама бы тоже ляпнула такую же белеберду)))
Мне нравится)))
Я дальше жду)))
Ну какой предприимчивый Завулон, ты посмотри! Да и Гесер, зараза, не лыком шит!

[Incognit@]

Спинным мозгом чую, что-то тут не то! Автор, жги)))

[Леснид]

Хехе забавненко ! В глубине Сибирских руд.....

[Гость]

Aquamarine_S, пробую дальше писать...(

Anna-Mouvi,

я сама бы тоже ляпнула такую же белеберду)))

Кто б не ляпнул!))))
Спасибо!

Incognit@, ээх... Снарри на автарке радует, кстати)))

Леснид,

Спасибо, народ! Пока туговато идёт, но пробую писать дальше:/

А.

[Гость]

Автор, вы не напрягайтесь. Пишите как вам лично нравится.
добрый и мирный заказчик

[Гость]

добрый и мирный заказчик, спасибо! Хочется же всем додать

Исполнение 1, 8/?

читать дальше, 484 слова.

Снится всякая ерунда. Даже понимая, что всё вокруг нереально и он может проснуться в любой момент, Городецкий отбивается от Завулона. Тот смотрит на него с ехидцей, играет бровями и порывается шлёпнуть по заднице. Братья Самойловы, расположившись на соседней койке, играют на гитарах, а Тёмный поёт «нету на почте у нас ямщика».
И играет бровями.
Антон думает, что надо было навесить пару заклинаний от наведённых снов, и просыпается.
В избушке тепло, за окном негромко воет ветер, мочевой пузырь тактично просит выйти и подышать свежим воздухом. Завулон спит на своей лежанке, подтянув одну ногу к животу и приоткрыв рот. Глазные яблоки беспокойно двигаются под веками, выдавая активную фазу сна, или кошмар ему снится, Антон не знает. Антон смотрит на синие в свете луны ресницы и на их тень.
Так, свежий воздух, свежий воздух... И покурить.

Гесер выходит из портала и бьётся головой о потолочную балку.
— Антон, — начинает он, потирая ушибленное место. — Что-нибудь разузнал?
Завулон возится во сне, причмокивает губами и будто бы даже улыбается. Городецкий разводит руками.
— Нашёл вот, никто его не похищал, сам уехал...
Антон хочет рассказать про шуточки Тёмного о необходимости Светлого мага, но Гесер перебивает его, глянув на спящего.
— Хорошо, завтра я провешу сюда портал, скажем, в восемь утра. Будь готов.
— А сейчас мне нельзя с вами, Борис Игнатьевич?
— Сейчас тебе надо поспать, Антон. Завтра в восемь!
И исчезает в портале.
Хлопает входная дверь, запустив клубы белого мороза по полу, голос Завулона звучит до омерзения жизнерадостно:
— Просыпайся, спящая красавица! Петушок пропел давно!
Антон ворочается, натягивая одеяло на голову.
— Я пришёл к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало! — вещает Тёмный. — Городецкий! Подъём! Нарушение Договора!
Антон резко садится на лежанке, слепо глядя перед собой.
— Добренькое утречко!
— Тьма и Свет, — шипит Городецкий, падая на подушку. — Ну что ты за человек?..
Тёмный пожимает плечами, сидя на корточках около буржуйки.
— Я не человек, я Иной, — запускает фаербол в жестяное нутро, и говорит тихо, будто ни к кому не обращаясь: — Я думал, ты сразу догадался...
Антон сдерживает желание огрызнуться, но вставать рано или поздно придётся, ещё и Гесер... Так, ночью Гесер приходил через портал, Завулон спал. Не-ет. Гесер установил сеанс связи во сне, старый пройдоха. А вот портал будет в восемь. Городецкий проверяет мобильник: никто не звонил, и не удивительно — сотовых вышек тут нет, соответственно и пробиться можно только магическими способами. Зато часы верно показывают время: половина седьмого. За окном непроглядная ночь, что там Тёмный пел про Солнце?
— Пол-седьмого, Завулон! — стонет Антон. — Пол-седьмого!
— Лишь бы не пол-шестого, Городецкий. Чему вас только учат!

Чайник закипает моментально, вчерашняя заварка остыла, но чай получается самой лучшей температуры. Маги догрызают вчерашнее печенье, глядя в маленькое окошко. Если честно, это Антон смотрит в окошко: там та темень, у которой есть одно неоспоримое преимущество — она лучше всего отражает то, на что падает свет настольного фонаря. Усталое лицо Великого Тёмного.

[Aquamarine_S]

— Я пришёл к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало! — вещает Тёмный. — Городецкий! Подъём! Нарушение Договора!

изобретательный какой

[Incognit@]

— Лишь бы не пол-шестого, Городецкий.

Это про то, о чем я подумала?

Все чудесатее и чудесатее!
)))

[Гость]

Aquamarine_S, охохо...)))
Incognit@, про то, про то!)))))))

Исполнение 1, 9/?

читать дальше, 457 слов.

— Тёмный тоже смотрит в окно, и до Городецкого вдруг доходит, что и Завулон видит отражение на фоне темноты.
Чай стынет в кружках, буржуйка потрескивает горящими дровами, два мага смотрят в глаза отражений.

«Тут всё иначе», — вспоминает Антон слова бородача-Кеши.
Иначе, да. По-другому. На фоне одной и той же темноты светятся два отражения: двое Иных — усталый Великий Тёмный и Светлый маг среднего уровня силы.
— Зачем ты приехал сюда, Артур?
Вопрос даже не звучит вопросом, это мысль, риторика, попытка понять.
Тёмный прикрывает глаза.
— Я умираю, — спокойно говорит он. — Глупое и почти необратимое проклятие. Бывает.
Городецкий потом будет себя материть и, скорее всего, сильно пожалеет, но сейчас он не может не вмешаться. Внутри, около желудка, вращается осколок льда с острыми краями. Вращается, морозит и режет внутренности. Неспеша, но ощутимо.
— Почти?..
Отражение Тёмного кивает.
— Тут средоточие силы, Антон. Тут я могу долго жить, без особой надежды на спасение, но долго. Тут — могу.
— Гесер знает?
Завулон невесело хмыкает.
— Догадывается.
— Как снять проклятье?
— Све-етлый! — смеётся глава Дневного Дозора. — Сня-ять! А что не спросишь, кто его наложил, за что, когда, почему?
Его смех звучит зло и неуместно в маленькой избушке в дебрях тайги.
— Чёрные сказки белой зимы
На ночь поют нам большие деревья,
Чёрные сказки про розовый снег,
Розовый снег даже во сне.

Антон не поёт, читает слова песни шёпотом. Завулон, вздрогнув, резко обрывает свой смех, замолкает. Городецкий видит его глаза: Великий Тёмный смотрит на него — не на отражение, — повернув голову, разглядывая почти в упор. И со странным выражением на лице, чем-то средним между ужасом и восторгом.

А ночью по лесу идет Сатана
И собирает свежие души:
Новую кровь получила зима
И тебя она получит,
И тебя она получит.

— Как снять проклятье, Завулон? — так же шёпотом спрашивает Антон у отражения. — Тебе нужна кровь Светлого мага среднего уровня силы? Моя кровь, Завулон?
Великий Тёмный молчит, Антону виден его профиль: как реверс старинной монеты. Молчит, а Городецкому кажется, ещё немного, и он сам начнёт кричать, а Тёмный вдруг утыкается лбом в его плечо.
Потрескивают дрова, в восемь Гесер провесит портал и заберёт дозорного из этого сумасшедшего дома. Из сумасшедшей избушки без курьих ножек, и с одним единственным пациентом. А пациент этот останется ждать спасения без «особой надежды».
Однажды спасение придёт, и Великий Тёмный вернётся.
Или не придёт, и Антон уйдёт в Сумрак. Спокойно, тихо, потому что он — Светлый, и он — не спас.

Антон поворачивает голову. Лоб Завулона, горячий и пахнущий сигаретным дымом, — совсем рядом. Прижаться к нему губами не в поцелуе — в знак поддержки — оказывается единственно-верным решением. Потом, через сотни лет, чуть отвернуть голову и прошептать:
— Как снять проклятье, Завулон?