8.35

[Миры Лукьяненко. Фест]

Дозоры. Лик Чёрной Пальмиры.
Лайк|фон Киссель. Hurt/comfort. Совместная операция Дневного и Ночного Дозоров приводит к тяжелейшему ранению фон Кисселя, и Лайк со смятением обнаруживает, что ему есть до этого дело.

Comments

[Гость]

Получилось не совсем то, что просил заказчик, но так как данный текст родился именно из этой заявки, выкладываю его здесь.

Исполнение 1. Часть 1.

1125 слов

Сквозь ветровой клапан в вигвам сочился промозглый холод. Огонь в очаге давно погас, и только несколько тусклых угольков еще тлели, подобно жизни под снегом за полярным кругом. Человек, зябко подтянув согнутые в коленях ноги к груди, спал, прикрытый истрепанным одеялом из множества заячьих шкурок. На лице его залегли глубокие тени - печать застарелой усталости - веки вздрагивали, с губ слетали невнятные слова - сон его был беспокоен. Такой сон не принесет отдыха. Тем более, что серый безнадежный рассвет уже высвечивал небо на востоке, а значит, спать ему осталось совсем недолго.
Шевельнулись заиндевелые ветви столетней ели - поднимался ветер, взметывая невесомую снежную взвесь. Пронзительно крикнула птица - и замолкла, будто захлебнувшись морозным воздухом. Однако этих звуков хватило, чтобы спящий пробудился. Еще несколько мгновений он лежал, глядя на сереющее небо в ветровом клапане, потом откинул одеяло и вздул огонь. От его веселого света по стенам побежали пятна теней - и не все они были порождением игры языков пламени. Часть их двигалась совершенно самостоятельно, сплетаясь и расплетаясь в омерзительно-чарующем калейдоскопе. Человек старательно не смотрел на порождения сумрака - эти уже не опасны, они почему-то привязаны к нему, но не нападают - сосредоточив все свое внимание на кожаном бурдюке с водой, висящем на столбике у огня, и округлых камнях, лежащих в очаге - по мере нагревания он закидывал их в бурдюк и вынимал остывшие. Можно было согреть воду и с помощью Силы, данной ему Великим Духом - можно было. Еще луну назад. Сейчас все Силы уходили на борьбу с непреходящей волной "злой нежити", как говорили его соплеменники. Те из них, чьи глаза могли видеть - а таких было очень мало. И еще меньше было тех, кто мог постоять за себя. И почти каждый день уносил жизнь кого-нибудь из людей, а Сумрак все не унимался - что-то вынуждало его бурлить, выталкивая из себя все новые тени, высасывая силу из окружающего мира. Каждый день Иоскеха стоял насмерть - распыляя сумрачных тварей, латая дыры в реальности, исцеляя нанесенные нежитью раны. Каждый день выпивал из него все силы - оставляя ровно столько, чтобы держаться на ногах. Даже мыслить с каждым днем становилось тяжелее...
Иоскеха положил в бурдюк еще один камень, зашипевший от прикосновения воды. Ведь не просто так бурлит Сумрак, должна быть причина! Но - некогда, да и сил нет на то, что быпросто осмотреться, погружаясь в тень. Да и погружаться в пресловутую тень все труднее - будто выталкивает назад. Что будет с ним, когда это станет невозможным, Иоскеха старался не думать. Но день этот явно не за горами.
Глухо ухнуло за рекой. Взвыл ветер и собаки в деревне, затрещали ломаемые стволы елей. Иоскеха вскочил, откинул полог. За рекой бушевал огненный смерч. То есть он казался огненным, на самом деле от ярящейся массы тянуло запредельным холодом. Иоскеха процедил несколько коротких слов, понимая, что даже выпить чай он уже не успевает. Широко разведя руки, будто пытаясь обнять мир, он шагнул навстречу сверкающему мареву. Вихрь плотоядно зарокотал, резко уменьшаясь в размерах. "Интересно, почему оно всегда пробуждается с солнцем? И никогда - по ночам?" успел подумать Иоскеха. Вихрь взорвался. Беззвучно, но с бешеной энергией, кромсая реальность вокруг. В прорехи сочился склизкими на вид щупальцами Сумрак, жадно нашаривая самые слабые очажки живой силы - полевку в норе под снегом, зазевавшуюся птаху... Иоскеха стремительно отсекал щупальца, латая прорехи своей силой, стараясь не пустить их дальше - за его спиной еще спала деревня. Людям нужно бы уходить из этого проклятого места - но сейчас, когда снегу навалено до середины стволов, далеко не уйдешь. И Иоскеха стоял на смерть, боролся, толком не понимая, с чем, расплачиваясь своей даже не силой - жизнью за каждый день. "Только продержаться бы до весны, когда племя сможет уйти отсюда..." Сегодня Сумеречный шторм был особенно яростен. Но, к счастью, краток. Последнее щупальце растаяло синеватым дымком, и все затихло - только круг из поваленных елей да борозда битого льда на реке. Иоскеха вздохнул, оглянулся на распахнутый полог, за которым так заманчиво горел костер, и направился к реке, решив воспользоваться неожиданной передышкой и попытаться хоть что-то понять. За спиной просыпалась деревня - взлаивали голодные псы, плакали дети, из хижин высыпали ребятишки постарше. Мужчины мрачно переговаривались, женщины визгливо покрикивали то на собак, то на детей.
Иоскехе казалось, что деревню отделяет от него большая прозрачная льдина - настолько чуждым для людей было то, чему он шел навстречу. Помокасинами поскрипывали мелкие льдинки, вокруг стояла стылая тишина - каждый вдох казался оглушительным. Но, едва он ступил на тот берег реки, тишина рассыпалась серебристым звоном и вспышками света, клубящееся марево вырвалось из земли - в нем угадывались очертания то ли людей, то ли невиданных животных - и хлынуло на Иоскеху. От неожиданности он ударил волной чистой силы - и отлетел в сторону, отброшенный отдачей. Строй порождений неведомого даже не шелохнулся, продолжая медленно двигаться к реке. К просыпающейся деревне. Иоскеха со стоном поднялся, отчетливо понимая, что не сможет остановить их - но должен. Замораживающее заклятье - шеренга остановилась. Надолго ли?
В деревне снова взвыли собаки, женщины, подхватив детей, кинулись к лесу, мужчины, угрюмо глядя исподлобья, готовили оружие. Они не видели опасности, но чувствовали ее - а значит, должны защитить свою деревню .Вот только не дано людям совладать со злыми духами, и Иоскеха знал это, как никто. Пять дней назад на его руках умер старик-шаман - он мог видеть этих духов, он старался бороться с ними - но даже его шаманских сил не хватило. Теперь шамана нет. Есть только он, Иоскеха - едва держащийся на ногах от накопившейся усталости, от безнадежности - ведь никто не поможет, некому просто, - от осознания своей вины. Где-то на краю сознания тлела мысль, что возмущения Сумрака стали настолько сильными, когда он, Иоскеха, победил своего брата и изгнал его. Сумрак вскипал и раньше – но не так яростно и никогда - так близко к деревне. .. Сейчас уже было ясно – он пытается добраться до людей. Раньше на людей нападали только твари, измененные Сумраком, но не сам он. Иоскехадаже думать не хотел о том, что станет с деревней, если он не устоит.
Тем временем шеренга призраков рассыпалась, став клубочками синевато-серого мрака, раскатившимися по берегу. Они уменьшались, распадаясь на части, еще, еще – вскоре весь берег был покрыт шевелящейся массой, тянущей щупальца к небу. Мир вокруг будто потерял краски. Комочки накатывались со всех сторон, облепляя, высасывая силы. Иоскеха пытался стряхнуть их с себя – бесполезно, слишком их много, слишком они маленькие и быстрые… Силы таяли, как снег по весне – неотвратимо. Вместе с ними таял видимый мир, плавясь, меняя цвета и формы. Вот исчезают деревья - осталось лишь несколько, с ветвей свисает невесть откуда взявшиеся плети мха, шевелящегося в абсолютном безветрии, с темно-серого неба сияет ослепительно черное солнце, гаснет, небо становится белесым… Иоскеха зачарованно следил за изменяющейся реальностью, уже не имея сил сопротивляться пушистой холодной смерти. Последним промельком сознания он почувствовал подхватившие его нестерпимо горячие – даже здесь, в вечном холоде Сумрака - сильные руки. «Бред предсмертия» - успел подумать Иоскеха и растаял в беззвучной темноте.

[Гость]

Исполнение 1. Частиь 2. Закончено.

808 слов

… Тепло. Вкусно пахнет вареным мясом и горьковатым дымом можжевеловых веток. Едва слышно потрескивает огонь. Звуки настолько ярки, что, кажется, их можно потрогать, тепло ощущается – приятной тяжестью лежит на сомкнутых веках, уютно обволакивает руку, выпростанную из мягкого пушистого меха. Где-то, почти за гранью восприятия, беззаботно свиристят какие-то пичуги. Даже не открывая глаз, Иоскеха чувствовал – за кожаными стенами вигвама день. Светлый морозный день, с искрящимся снегом и пронзительно-высоким синим предвесенним небом. И – совершенно не ощущалось ставшего уже давно привычным напряжения, давления Сумрака. Все кончилось. «Это – посмертие такое?» - скользнула ленивая мысль.
- Ага. Умершим от собственной глупости вместо Полей Охоты предстоит попасть ко мне! – этот слегка надтреснутый насмешливый голос Иоскеха не мог бы спутать ни с чьим другим. Тавискарон. Его брат. Тот, которого он едва не убил в поединке и изгнал из племени. Темный. Злобный, пакостный, насмешливый. Невыносимый. Невыносимо родной. Великий Дух, как же , оказывается, не хватало ощущения его чуждой силы, острым диссонансом вспарывающей серую обыденность! Иоскеха внутренне облегченно вздохнул. В конце концов, Тавискарон – это знакомая привычная напасть. А это куда лучше неведомых Сумеречных тварей.
- Хватит умирать. Мне некогда тебя хоронить. – Резкий сварливый голос Тавискаронанапрочь разрушал размеренное течение мыслей. – Достаточно того, что мне пришлось все бросить и спасать тебя от твоей собственной глупости!
Иоскеха нехотя открыл глаза. Да, конечно – освещенный лучом, пробившимся в ветровой клапан, Тавискарон был великолепен! Высокий, упругий, словно новенький лук, черные волосы отливают в синь, в них огнем горит цветок алого шиповника – как насмешка над Иоскехой, - на плечах – роскошный меховой плащ, рубаха отделана бахромой по всем швам. Только родовых и племенных узоров нет. Совсем. Никто не сможет сказать, к какому племени принадлежит этот человек. Тавискарон насмешливо сощурился, встретившись глазами с Иоскехой:
- Ну что, добро пожаловать в мир живых, Светлый Иоскеха. – Сбросив в сторону тяжелый плащ, Темный уселся у огня. Поджав под себя ноги, вынул кисет и трубку, указал на мех висящий на палке у очага:
- Бульон там. Мясо – он приподнял край шкуры, накрывающий широкую деревянную миску – тут. Ешь. А то сам тень сумрака напоминаешь.
Иоскеха кивнул, молча принялся за еду, иногда искоса поглядывая на Тавискарона. Тот недвижным изваянием сидел, курил трубку, пуская терпкий дым, и глядел в огонь. Блики света мелькали в глубоких черных глазах, в уголках рта таилась усмешка. Дождавшись, пока Светлый покончит с едой, Тавискарон передал ему трубку. Нехотя Иоскеха принял ее. «Значит, не будет нового поединка. Перемирие.Тавискарон пришел не мстить» Впрочем, это и так понятно – он пришел чтобы спасти его. Его, Иоскеху! Почему? Что за новые козни? Иоскеха так же нехотя вдохнул дым, выдыхая его на четыре стороны света. К чему предугадывать? Все станет известным в свой черед, незачем торопить события.
Тавискарон с ехидным прищуром наблюдал за Светлым. Казалось, он читает его мысли и находит их крайне забавными. Он молча смотрел на Иоскеху, который, случайно встречаясь с ним взглядов, поспешно отводил глаза, будто ожегшись. Наконец, трубка была выкурена. Тщательно вычистив ее, Тавискарон аккуратно завернул ее в ярко раскрашенный кусок кожи. Поднялся.
- Ты сейчас находишься у истоков Саскуиханны, в землях делаваров. Они не станут покушаться на твою жизнь.Весной ты должен уйти. В вигваме ты найдешь все необходимое для жизни. И знай – дорога домой для тебя заказана. Ты решил, что мне нет места с моим народом. Сумрак решил, что и тебе там места нет. Равновесие должно быть соблюдено, Иоскеха. – Тавискарон грустно усмехнулся, поднял плащ, накинул его на плечи и откинул полог. В глаза ударило сияние дня.
- Постой. – Иоскеха встал, сделал шаг к Темному. - Объясни толком.
Тавискарон рассмеялся:
- Ты думал, все просто, Иоскеха? Нет, все гораздо сложнее. Я тебе объясню. – Он опустил полог и вновь сел у огня. – Ты надеялся, что я уйду, и со мной уйдет все темное, что есть в мире? Нет. Духи не терпят пустоты. Кто-то должен был стать вместо меня. Но – так получилось – что кроме нас с тобой, в племени не было тех, кого бы они одарили силой. И еще – и поверь мне, это не мои козни – в окрестных землях есть место, будто огражденное от всего остального мира. Именно там живут гуроны. По сути, отдельный маленький мирок - как желток в яйце. Ты изгнал меня, и в этом мирке не стало моей силы. И не было никого, кто мог принять ее и стать таким, как я – уравновесить твой испепеляющий свет. И тогда Сумрак просто стал тебя уничтожать. Где нет Тьмы, Иоскеха, - вздохнул Тавискарон, глядя в мрачное лицо Светлого ,– там и Света быть не может. Как бы тебе не хотелось обратного. – Он снова поднялся, направившись к выходу.
- Постой. – Вновь окликнул его Иоскеха. – Я не об этом спросил.
Тавискарон изумленно приподнял бровь:
- Да? А о чем тогда?
- Почему ты пришел? Почему решил спасать меня?
Тавискарон обидно расхохотался:
- Почему? А все очень просто, Иоскеха. – Он помолчал немного, потом с грустью произнес:
- Ты не понял? Эх, ты… Светлый… - Сделал шаг в белый день снаружи, бросил через плечо: - Потому что ты – мой брат.
… Иоскеха молча смотрел ему вслед.

[Гость]

Читала ЛЧП так давно, что героев практически не помню, но то, как автор показал взаимоотношения с Сумраком в древности, заинтересовало. Правда, мне казалось, что понимание необходимости равновесия пришло к Иным значительно позже, собственно, к тому времени, когда заключили Договор, но это совсем не умаляет достоинства фика. Его бы еще немножко вычитать.

[Гость]

Интересные герои получились. Нравится такая манера повествования, объемная, выпуклая. А вот с главной идеей тут промашка, на мой взгляд. Ох уж эта любовь усугубить глупость одной стороны и сделать суперидеальной другую сторону. НЕВЕРЮ. В жизни обычно глупости творят и там, и там, кто-то учится на ошибках, кто-то просто прозревает, но уже не сожалеет о сделанном. Темный братец не может быть таким идеальным, всепонимающим и всепрощающим, пылающим братской любовью. В жизни всё сложнее и одновременно всё проще, чем один ГГ примитивный-идеалист, а другой ГГ самодовольный сухарь, скрывающий правду и гениально знающий, чем руководствуется дикий сумрак. Эх, жалко. К такой бы стилистике еще чутка по-настоящему глубины сюжета. Надеюсь, автор легко наверстает промах и еще порадует нас чем-нибудь вкусным.

[Гость]

Ну, во-первых, спасибо за столь лестное мнение о качестве текста. К слову, прошу извинить меня за его не вычитанность - по причине отсутствия у меня в данный момент времени компа, быстро-быстро набирал где придется и выложил при первой возможности.
Во-вторых - первый собеседник, у индейцев была - да, думаю, и сейчас есть - весьма специфическая система мировоззрения - все следует в свой черед, жизнь сменяется смертью, смерть жизнью, причем одно - логичное продолжение другого, чтобы вырос росток, должен умереть плод, и изъятие хотя бы одного звена существенно расшатывает всю систему. Идея равновесия в тексте идет как раз оттуда.Оба брата - индейцы и на моент повествования еще не слишком сильно отличаются от обычных людей своего племени.

Второй собеседник - мне не кажется, что этот текст показывает какую-то сторону идеальной, а какую-то глупой. Безусловно, глупости свойственны всем, как и сожаление о них. Что касается "гениального знания" Темного - так и в каноне есть упоминания о том, что Лайк - исследователь, а здесь - у него явно было больше времени и сил на изучение происходящего, нежели у находящегося в центре событий Иоскехи. Что же касается братской любви - или пылает, или сухарь. Третьего не дано, ИМХО. Не с чего ему пылать, мне кажется... Особенно памятуя старую историю про рога и шиповник. Да и то, что он почти позволил Иоскехе перестать быть - врядли может считаться всепрощением. Опять же ИМХО.
Может, и порадует)
Собственно, автор.

[Гость]

Но работ всё равно ещё ждем!
Второй собеседк.

[Гость]

Второй собеседник, надеюсь, будет еще)
Автор

[Гость]

При отсутствии необходимого антуража (современность, Дозоры) это воспринимается как оридж. Так вот - если смотреть на текст как на оридж, то мне очень понравилось. Атмосферно, аутентично и, что немаловажно, без соплей, чем у нас авторы частенько страдают. Если же рассматривать текст именно как фанфик, то вы правы, это не совсем то, что я просил и ожидал. Хотя в конечном итоге текст вышел хороший, и это главное. Спасибо за исполнение, автор! Будем ждать от вам еще текстов.
запоздалый заказчик

[Гость]

Запоздалый заказчик, спасибо за приятные слова!
Автор.

[Гость]

Автор, деанонься, а? Пойду еще что-нибудь твое читать.

[Эль-Марьяччи]

Я, конечно, с радостью расшифруюсь... Только не уверен, что вы найдете там что-нибудь почитать.

[Aquamarine_S]

Эль-Марьяччи,
автор, с деаноном. Тоже читала. Поддерживаю мысль, что пишите есчо!