Новогодний календарь. День 18. Авторский фик!

[festmirylukyanenko]

Название: И снилось им…
Автор: midory09
Канон: Линия грез
Размер: 846 слов
Пейринг/Персонажи: Томми/Кей/Артур
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: R
Предупреждения: постканон

— Там не будет нас.
— Будете, обязательно.
(с) Императоры Иллюзий

Ладони гладили, ласкали, мяли, то нежно, то жестко и требовательно. Губы — везде — теплые, мягкие. Кей зажмурился, уплывая. Он перестал их различать. Если не смотреть в глаза — парни были совершенно одинаковые. Мускулистые, бронзовокожие, темноволосые. Жаркие. Его мальчики. Взрослые, сильные, влюбленные в жизнь и друг в друга.
Кажется, он забылся, мечтательно улыбаясь, за что последовало немедленное наказание. Заласканное, разнеженное тело дернулось от укуса, легкого, но неожиданного. Кей распахнул глаза и утонул в дерзком, насмешливом взгляде.
— Томми…— он успел прошептать только это и захлебнулся стоном, потому что горячие губы накрыли пострадавший сосок, язык мягко и слишком медленно касался набухшего бугорка, вылизывая его, посылая по телу искорки удовольствия.
Кей хотел приподняться на влажных простынях, но ему предсказуемо не дали. Это была не его игра. Оставалось просто получать удовольствие: все, что ему хотели дать и немного больше. Мальчики любили его. Он снова закрыл глаза, подчиняясь.
На грудь опустилась приятная тяжесть, чужие ладони обхватили лицо, пальцы мягко разгладили залегшую между бровей складку, скользнули по губам, приоткрывая, проникая внутрь, подушечки невесомо мазнули по языку…
Кей рвано выдохнул, принимая ртом чуть солоноватое, пульсирующее, твердое. Судорожно сжимал, впивался пальцами в скользкие от пота ягодицы стоящего над ним на коленях парня, пытаясь то ли оттолкнуть, то ли притянуть ближе. Жадно вбирал глубже, вдыхая мускусный запах страсти. Низкий долгий стон над ухом путал мысли, а ощущение влажного тепла, окутавшего его собственный член, окончательно отключило мозг. Артур…
Коротило и потряхивало. Кей плавал в вязком горячечном тумане, наполненном стонами, влажным хлюпанием, всхлипыванием, терпким вкусом и запахом удовольствия. Вздрагивая от пронизывающих тело вспышек затухающего оргазма, медленно расслабляясь от выкручивающих судорог, сглатывая и облизываясь, он стянул с себя обмякшее, ставшее безумно тяжелым тело Томми. Уложил его мокрую лохматую голову на правое плечо.
Слева мягко подполз Арти. Легко потерся щекой о щеку, заглянул в глаза, проверяя. Лизнул длинно, собирая капли на подбородке, и впился жадным поцелуем в опухшие чувствительные губы, смешивая вкусы.
Они долго и лениво целовались под пристальным взглядом Томми. Кей мог бы подумать, что тот ревнует, если бы точно не знал, что нет. Ни капли. Глупо было бы ревновать к самому себе. А его мальчики глупыми не были. Это только он терял рядом с ними способность здраво и связно мыслить.
Кей засыпал, обнимая своих утомившихся любовников, расслабленный, опустошенный, привычно прогоняя в памяти запланированное.
Завтра их гиперкатер войдет в систему Трех Сестер, он, наконец, увидит родителей, познакомит их с мальчиками, потом нужно будет слетать на Таури, навестить Рашель и бабушку Генриетту, отдохнуть как следует, прежде чем брать следующий заказ. Бороздить космос в поисках новых планет и налаживать контакты с аборигенами, дело, конечно, прибыльное и увлекательное, но крайне энергозатратное. Его ребята, да и он сам заслужили небольшую передышку.
— Свет выключи! — заплетающимся языком еле слышно пробормотал Кей. Каюта тут же погрузилась во мрак.
— Во сколько завтра подавать завтрак? — в глубоком контральто слышалась искренняя забота и даже толика сочувствия.
— Разбуди через восемь часов, — у Кея не было ни сил, ни желания разбираться в подначиваниях корабля. Завтра. Все — завтра.


Электронные часы у изголовья кровати тонко пищали на минимуме слышимости. Кей мгновенно проснулся и открыл глаза: табло показывало шесть утра. Сердце бухало в груди, губы пересохли и потрескались, а лоб взмок. Этот странный сон в разных вариациях мучил его с завидным постоянством уже полгода… Кей почти смирился. Почти привык. Поверил, что у Томми Арано, где бы он ни был, — все хорошо. И у тех их, которых Томми оставил себе — тоже.
Кей в шепотом чертыхнулся, знал бы он о вероятности подобного, три раза бы подумал, прежде чем одаривать Томми свободой выбора. Его то этого самого выбора безжалостно лишили, пусть и во сне. О том, что того его, который принадлежал к миру Томми, все это более чем устраивало, Кей старался не думать — мозги вскипали. По крайней мере, в той Вселенной не было Смутной войны, и маленький мальчик не искал Бога из машины. Бог сам нашел их и свел, намертво впаяв друг в друга. Все это, конечно, успокаивало, но не сильно.
От попытки немедленно вскочить, ну там водички попить, по комнате пробежаться, отжаться сотню раз, забыться как-то, его остановила лишь уютная тяжесть на плече и привычное сопенье и причмокивание. Артур спал, едва уловимо улыбаясь чему-то своему, цепко оплетая тело Кея руками и ногами. Мальчишке было тринадцать и двадцать один одновременно. И его присутствие в спальне императора сильно осложняло личную жизнь этого самого новоиспеченного императора, и так лишенную многих привычных радостей и осложненную сопутствующими статусу обязанностями. Знамя Империи — тяжкая ноша. Да, он стал императором, но остался телохранителем. И делал все, чтобы исцелить искалеченную душу Артура Ван Кертиса — просто был рядом.
Ночами, длинными, тягучими, Артур всегда оставался ребенком: одиноким, напуганным, беззащитным. Сам приходил к Кею, давно не спрашивая разрешения, забирался под одеяло, молча прижимался худым холодным телом и почти мгновенно засыпал, убаюканный чужим теплом и мерным сердцебиением. Ночами Артуру всегда было двенадцать, и он искал лишь заботы и утешения. Рыцарь, для которого не было Бога, был рад служить своему королю, который однажды видел небо и теперь учился с этим жить.
Артур улыбался во сне, выглядел умиротворенным, счастливым. Кей очень хотел бы знать, что снится мальчишке, когда тот спит с ним, в его постели. Но, он не спрашивал. Он ждал, когда Артур все-таки повзрослеет и задаст этот вопрос сам. Или не задаст…