Авторы: Aquamarine_S, Incognit@, идея сюжета принадлежит ей же,
Канон: Дозоры
Герои: Антон Городецкий, Завулон и другие дозорные
Размер: миди, 10 518 слов
Рейтинг: PG-13
Категория: преслэш, но только намеками, а желающие спокойно могут воспринимать бромансом
Жанр: экшн, кейс, обмен телами
Предупреждение: без учета Шестого Дозора, таймлайн после «Сумеречного Дозора»
Примечание: было написано на фразу: «Выхода нет. Скоро рассвет» и
читать дальше
Cкачать Сплин Выхода нет бесплатно на pleer.com
Ещё мы подумали, что раз в каждом фандоме должна быть история с обменом телами, почему бы не побаловать тем же в «Дозорах»
От авторов: С Новогодними праздниками!
Солнце клонилось к закату, скоро его уже не разглядеть, а общих усилий только и хватит, чтобы прикрыться щитом от мощного, вот-вот детонирующего артефакта.
— Хрень какая-то, — несдержанно высказался Антон, пнув грязный полуистаявший сугроб поблизости. Ему нестерпимо хотелось проклясть сегодняшний день, да и Завулона в придачу. Именно он позвонил Гесеру и потребовал наблюдателя со стороны Светлых, якобы по пустяковому делу. А оказалось, что найденный Темными артефакт не так безобиден, как хотелось бы. Пришлось вмешаться. Тем более, когда после неудачной попытки Завулона его обезвредить, тот «присосался» к магическому фону и блокировал часть возможностей главы Дневного Дозора. Сам Антон, как ни старался, тоже вляпался: подобравшись к артефакту на втором слое, угодил в поле воздействия, и хотя по касательной, но его тоже зацепило. Теперь они оба пытались усмирить артефакт, в сумраке и в реальности предпринимая всевозможные хитрости, но явно проигрывали старинной штуковине, заряженной еще в бытность Охоты на ведьм.
— Если не успеем до темноты, нам крышка, — Завулон весело, будто забавляясь, подтвердил опасения Антона. Глава Дневного Дозора был бледным, его мелко трясло, но язвить и издеваться так и не перестал, зараза.
Антон обессилено вытер пот со лба рукавом куртки и сел на покосившуюся лавку. Они находились в дальней части Бабушкинского парка, и Завулон наотрез отказывался вызывать подмогу. За свою репутацию он радел, что ли, сволочь Темная, или еще что. Впрочем, вызвать бы и не получилось: сумрак в окрестности был нестабилен, а телефоны переклинило, не пробивался никакой сигнал. Да и заряд батарей телефонов за пару минут стал равен нулю, как подозревал Антон – не без «помощи» чертова артефакта.
Отойти от артефакта тоже не получалось. С каждой минутой утекало всё больше силы.
— Выход один, — сказал вдруг Завулон. — Распылить артефакт. Если слить наши силы воедино и общим потоком долбануть — должно сработать.
— Угу, а то, что и нас самих может при этом распылить — ты в расчет не берешь, как понимаю?
— Риск — благородное дело, — окрысился Завулон. Терпения и снисходительности в нем почти не осталось. И это пугало больше долбанутого артефакта. Высший Темный, разозленный до предела — малоприятное соседство. Тем более, когда отодвинуться-то толком нельзя, полметра — максимальное расстояние удаления, что от артефакта, что от… «партнера» по несчастью. — Разве Светлые не хвастают направо и налево, что риск ради других — их извечный выбор?
— Смешно, — Антон даже изобразил подобие улыбки.
— Городецкий, как только край солнца исчезнет, артефакт перейдет в стадию питания. А что за этим последует, думаю, тебе повторно объяснять не нужно?
— Ладно, — решил Антон. — Умирать, так с музыкой. Ты только подальше отодвинься, когда меня разнесет в пыль, не хотелось бы… слиться с тобой. Ну, ты понимаешь. Предпочитаю, чтобы мой прах развеяло на неподконтрольной тебе территории.
— Вот еще. Мне заклинание активировать проще, опираясь на твою руку, ты магией делишься весьма неохотно. Помню прошлогодний случай, когда без телесного контакта ты даже слепок ауры мне перебросить не смог.
Антон сконфуженно кашлянул, вспоминая. Тогда Завулон, как коршун, кружил возле него целую неделю, все не мог смириться, что Ночной Дозор отказался делиться ценной информацией. В итоге вырвал-таки нужное воспоминание, подловив задумавшегося Антона в коридоре офиса и притиснув к стенке, облапав. Пока Антон ошалело отбывался от его вероломных поглаживаний, проворонил считку мыслей, и в итоге слепок ауры ушел к Темным. Завулон еще и посмеивался месяц, довольно скалился при встрече, хотя и получил под ребра тогда так, что к нему вызывали целителя. Об этом Антон узнал позже, но извиняться, ясное дело, не стал.
Не дождавшись от Антона ответа, Завулон вцепился в него мертвой хваткой и саданул по артефакту всей их совместной мощью как раз в тот момент, когда в парке резко потемнело.
Или это не в парке потемнело, а у Антона в глазах? Проморгавшись, он осознал, что уже стоит, а не сидит на лавке. Солнце еще алело у горизонта кровавой полосой, а Завулон… Завулона не было. Антон вскрикнул и отшатнулся от… собственной копии.
Было очень странно рассматривать себя, сидящего на лавке и ошалело моргающего.
— Ну, хоть артефакту крышка. И то радость, — сказал тот, кто прикидывался копией.
— Я реплицировался, — тихо проговорил Антон, хватаясь за голову. Короткие жесткие волосы кололись под ладонью, массивные перстни оттягивали пальцы, а многочисленные цепочки на шее позвякивали в такт каждого движения.
Копия разглядывала Антона в упор и поганенько скалилась.
— Нет! Не может быть… Ты ведь… ты… — Антону никак не удавалось озвучить, что Завулон теперь в его теле, а он сам, получается, что… того, наоборот. Перекочевал в… тушку Темного мага. — Ты специально это подстроил?! Убью.
— М-да, — Завулон досадливо одернул на себе куртку, — выходит, не только я не могу вслух сформулировать результат распада артефакта. Занятно. Хотя… еще непонятно, что лучше: «слиться», как ты выразился, в общем прахе, или вот так… — он безуспешно пытался пояснить, что они действительно обменялись телами. Значит, сбой в магическом поле не только поспособствовал этому, но еще и не позволяет до конца проанализировать произошедшее, сделать какие-то выводы. Зато теперь Антон мог отойти подальше, специально проверил, магическая преграда ни в чем не ограничивала, как это было до исчезновения артефакта. — Городецкий, тебя наставник не учил быть осторожным в твоих желаниях? Вот чего ты боялся перед воздействием? Зачем? Теперь твои страхи приобрели… — он опять не смог выдавить ни слова и просто возмущенно развел руками, очертив воздух и ткнув пальцем в грудь Антону.
— Надо вызвать Гесера.
— А что это изменит? Если мы даже друг перед другом не можем все назвать своими словами, то уж при свидетелях… Да и артефакта теперь — фьють! — нет ведь. Следов даже не осталось. Кто нам поверит?
— Так, я в офис, — сказал Антон, разворачиваясь и тут же неуклюже оступившись. — Как в этих сапогах вообще ходить можно? И пальто это… выпендрежное. В нем ведь холодно!
— Все лучше, чем стоптанные кроссовки. Что, Городецкий, любовь не греет? — Завулон усмехнулся, и Антон удивленно моргнул: на своем лице было очень… непривычно наблюдать довольный оскал. — Так иди сюда, обниму, согрею, по головке поглажу. Истеричка.
Антон дернулся от несуразности обвинения, но только сейчас осознал, что раздраженно срывает все те обереги и амулеты, которые непривычно оттягивали шею и колыхались, шевелились, будто живые. Усилием воли взяв себя в руки и задвинув шок подальше в глубь сознания, благо, что чужой разум, вышколенный столетиями, легко это позволил, Антон невозмутимо застыл напротив. Затем медленно протянул руку и коснулся волос на макушке. Своих волос. Ощущение было странным. Под пальцами будто искрило.
— Эксперимент удался, — театрально захлопал в ладоши Завулон. — Что дальше?
Тогда Антон, доведенный до предела, со всей дури саданул кулаком ему в челюсть. Благо, что сейчас его бывшее тело хотя и ощущало боль, но это испытывал не он сам, а Завулон. И ради яростного взгляда, почему-то вдруг сделавшегося еще и обиженным, сорваться стоило.
— Ты всё подстроил. Ты вызвал именно меня. Ты знал, что всё так и будет. Зачем?
Завулон, стирая кровь с лица, вскинул на него очень цепкий взгляд.
— Как догадался?
— Ты заклинание использовал так, будто месяц перед этим тренировался. Какого хрена?
Повисла пауза. Завулон размышлял, какую часть информации выдать, а какую придержать.
— Мне нужно подобраться поближе к Гесеру. Не волнуйся, никаких опасных и далеко идущих планов в свою пользу я не устраиваю. У твоего шефа есть одна вещица, принадлежащая мне, а куда он ее припрятал — не сознается. И отдавать не хочет. Так что теперь, Городецкий, ты пока побегаешь в моей тушке, считай, у тебя такой внезапный отпуск. Но учти, отдыхать будешь под моим тотальным контролем. И рассказать о произошедшем никому не сможешь, меня выдать — тем более. Даже намекнуть Гесеру, как обстоит дело, и то не в твоих силах. Ну, чего хмуришься? Не веришь мне на слово? Так готов поклясться, что мое присутствие в вашем офисе не причинит какого-либо вреда и ущерба вашей ненаглядной организации.
— И Гесеру тоже, — настоял Антон.
Завулон печально вздохнул, демонстрируя всем видом, что его напрасно подозревают в каких-то несусветных гадостях, и поднялся с лавки. На его раскрытой ладони проявился и завертелся шарик из…. вовсе не из тьмы. Из света.
— Мне клясться официально, Городецкий?
— Почему… Почему у тебя свет в свидетелях? — Антон никак не ожидал подобного.
— Так магия сейчас течет в этом теле светлая, ясное дело. И отвечать за нарушение клятвы, соответственно, будет твоя тушка, не моя. И каково твое решение? Мне клясться, или так, на слово поверишь?
Антон поспешно затряс головой, не желая давать Завулону подобный козырь в предстоящей игре, он еще рассчитывал отыграть всё назад и вернуть контроль над своей жизнью.
— Угробишь мое тело, я твоё — развоплощу, — пригрозил он, чтобы Завулон не смел расслабляться и праздновать победу раньше времени.
— Как скажешь, красавчик.
Городецкий удивленно моргнул и передернул плечами, амулеты при этом противно звякнули. Завулон сейчас про самого себя сказал, что ли? А ведь нарциссизм в нем процветает и кустится. Забавное открытие, однако.
***
Антон все еще пытался осознать глубину задницы, в которой оказался, а Завулон, ничтоже сумняшеся, уже тащил его к выходу из парка, крепко подхватив под руку. Перебирая ногами то по газону, то по дорожкам, — Завулон тащил его напрямик, — Антон пытался вслушиваться в то, что ему негромко твердили при этом.
— Запоминай с первого раза, шпион-недоучка, если тебе — ну, и мне — повезет, то вторая наша встреча состоится лишь для обратного обмена. Итак, за поворотом тебя, то есть, меня, ждет машина. Черный БМВ седан, номер 032. Водителя зовут Клаус. У него ребенок маленький — дочка, часто болеет. Можешь вскользь поинтересоваться здоровьем. С Клаусом, как и с остальными, держишься отстраненно, но достаточно вежливо. Что бы обо мне ни сочиняли Светлые — я не тираню своих служащих почем зря. Подробностями проведенных операций я обычно не делюсь, в машине не разговариваю почти. Клаус отвезет тебя домой. Двенадцатый этаж, защиту пройдешь – я все настроил, холодильник полон, постелил я тебе на диване, а вот в моих вещах копаться не советую. Меры я принял.
Они как раз подошли к центральному входу в парк, щедро освещенному фонарями, потому Антон легко разглядел препакостную ухмылку на бывшем своем лице. Кажется, Завулону удалось найти у него какие-то новые мимические мышцы.
— Эй, не отвлекайся! С утра поедешь в офис — ну, ты там был уже, сориентируешься. Да, мой кабинет на шестнадцатом этаже, если ты забыл. Секретаршу зовут Мила. Обязательно попроси сделать кофе – черный без сахара. На ее трескотню внимания не обращай. Скажись крайне занятым и запрись в кабинете. И расслабься — среди Темных не родился еще тот сумасшедший, что будет в чем-то подозревать главу Дневного Дозора.
Не то чтобы Антон от этих слов окончательно расслабился, но от сердца немного отлегло. Да и мандраж отпустил.
— Ладно, Темный, я все понял. Пока играем по твоим правилам. Но поверь — я тоже буду следить за тобой.
— Уймись, герой. Я всего лишь хочу забрать свое. И разойдемся, как в море корабли!
К машине подошли в молчании. И только открывая дверь «бэхи», Антон вдруг вспомнил, что про свою квартиру и дозорные привычки Завулону ничего сказать не успел.
— Э-э-э-э, Светлый, я…
— Не старайся, Завулон, у тебя нет власти надо мной! — и он растворился в тенях, поигрывая брелоком с ключами от его, Антона, квартиры.
— Вот ведь сволочь пафосная, — выругался Антон себе под нос, понимая, что Завулон его переиграл по всем статьям и отлично подготовился к авантюре.
«Еще не факт, что и треклятый артефакт не сам же и активировал», — подумал Антон.
Но делать было нечего, и Антон предпочел просто разглядывать привычные московские пейзажи, проплывающие за стеклом автомобиля.
Магом водитель был слабеньким, а вот профессионалом, как говорится, от бога. А может Завулон просто зачаровал свое шикарное авто? Как бы там ни было, но в пробках, несмотря на все еще длящийся час пик, они не стояли и доехали весьма быстро.
Антон кивнул на Клаусово: «Завтра как всегда в восемь, шеф?» — сухо попрощался и вошел в подъезд. И вот уже зеркальный лифт плавно нес его на двенадцатый этаж.
«Странно, — запоздало подумал Антон, — а квартира-то какая?»
Но все разрешилось просто — квартира на двенадцатом этаже оказалась одна. Антон немного помялся на пороге, оценил сквозь сумрак плотную сеть заклинаний, щедро сдобренных амулетами, которые, похоже, взяли в своеобразное кольцо защиты весь этаж, и решительно распахнул дверь, шагая через второй слой.
Мог бы, впрочем, и не напрягаться — защита квартиры приняла его как родного. Антон стащил вконец осточертевшие сапоги, приткнул пижонское пальто на вешалку, оставив на полочке у зеркала непривычные ему перстни, браслеты и цепочки, которые, однако, вполне вписывались в имидж Завулона, и прошел дальше по коридору, ища открытую дверь. В закрытые он благоразумно решил не соваться. По крайней мере — пока.
Коридор попетлял немного и вывел его на кухню. Или для набитого хай-тековской техникой чудовища с барной стойкой в углу есть какое-то иное название? Думать над этим Антону было не с руки — холодильник действительно был полон, а желудок предсказуемо пуст – на встречу с Завулоном Антона сдернули как раз из-за плиты с готовящимся ужином. Ну, то есть, это его желудок был пуст и сейчас, видимо, донимал голодными трелями Завулона. Антон прислушался к доставшемуся телу, судя по ощущениям, его хозяин тоже не успел как следует подкрепиться. По крайней мере, против парочки бутербродов и этот желудок не возражал. Антону оставалось лишь подчиниться «зову плоти».
«Ну, вот, — усмехнулся про себя Антон, — даже думать начал пафосно и как Темный. Бытие определяет сознание, что бы там ни говорили философы…»
Утолив голод и подчинив себе строптивую кофе-машину, Антон уселся на кухонном диванчике, лениво переключая каналы и потягивая капучино.
И поймал себя на неожиданной мысли, что ему, оказывается, здесь очень даже неплохо!
Антон чертыхнулся, отставил чашку и наложил на себя пару диагностических заклинаний, вполне ожидаемо ничего не выявив.
«Либо это вторая стадия шока, либо меня и правда все устраивает», — подумал Антон, рассматривая руки Завулона, на которых обнаружился аккуратный маникюр. Избавленные от перстней они уже не казались такими хищными — обычные мужские руки с длинными пальцами и сильной, но не разлапистой ладонью. Симпатичные, можно сказать.
Одним глотком допив кофе, Антон поздравил себя с явными признаками сумасшествия, но решил, что утро вечера мудренее. И отправился искать тот самый обещанный Завулоном диван.
Диван оказался широким и в меру жестким, как раз таким, какие нравились Антону, что еще больше укрепило его в мыслях о собственном помешательстве. Впрочем, засыпал он, уже твердо зная, что абсолютно нормален. В этом его убедило то, что он так и не смог принять душ перед сном — вся ванная комната была отделана зеркальным покрытием, а видеть в каждой грани голого Завулона оказалось выше его сил. Пока это было слишком.
Однако посмотреть ему все же пришлось. Ведь утром, привычно отключив будильник на телефоне и даже не задумавшись о странном выборе мелодии, — ну кто ставит Вагнера для легкого пробуждения? — Антон, зевая и почти не открывая глаз, на полном автомате залез в душевую кабину. А сменив пару-тройку раз горячие струи бодрящим холодным душем, Антон проснулся окончательно и увидел себя в отражении. Ну, не себя, а Завулона.
Надо сказать, что увиденное ему противным не показалось.
Подтянутое, в меру мускулистое мужское тело средних лет, а скорее даже — без возраста. Легкая проседь в коротких волосах, безволосая грудь с темными сосками, отличный пресс и… И все стальное тоже. При взгляде сквозь сумрак картина поменялась не сильно, добавились лишь инквизиторские печати «Карающего огня» на груди и спине, которые словно придавали телу дополнительную мощь, а не сковывали обетами. И эта мощь была почти что осязаемой. Смотрелось непривычно, экзотически и… возбуждающе.
Антон решительно зажмурился и попытался выйти из душа наощупь, но автоматическая навигация дала сбой, и он чуть не растянулся на полу, запнувшись о порог кабины. И тут же развеял небольшую воронку над своей же головой.
«М-да, с проклятиями стоит поосторожнее. А вообще, с чего это я нервничаю? Ну, что я там не видел в завулоновой анатомии? Так, поглядим… Ну-у-у-у… Г-хм. Все на месте, и размерчик средний. Так, а если в руку взять?.. Ну да, средний размер, прямо как у меня. Все нормально, и чего это я беспокоился?»
Антон еще немного похмыкал, покрутился перед зеркалом и опомнился только, когда осознал, что и правда хочет пойти поискать в завулоновых хоромах линейку.
С видимым усилием подавив порыв опять проклясть Завулона, — воронка-то тут и останется! — Антон сдернул с крючка пушистое банное полотенце и, завернувшись в него, поплелся на кухню.
Стоило порадовать себя хотя бы завтраком.
Ну и подумать над перспективами предстоящего визита на вражескую территорию — сидеть весь день, запершись в кабинете, Антон точно не собирался.
Ровно в восемь, приветственно кивая Клаусу, Антон изо всех сил старался не улыбаться и мурлыкал еле слышно арию Тореадора. Кажется, вместе с телом ему передалась и страсть Завулона к опере. Впрочем, все к лучшему, заодно и горизонты расширит.
Спустя полчаса глава Дневного Дозора прибыл на службу.
***
Много внимания квартире Городецкого Завулон уделять не стал: не первый раз тут, да и ненадолго. А вот с рабочим столом повозиться пришлось, сгрести в отдельную коробку блокноты, записные книжки, клочки бумаги с какими-то почеркушками, обломанные карандаши и мятые принтерные распечатки, в ноутбуке покопаться, магией залипшие клавиши прочистить, иначе работать было бы вообще невозможно. Доступ к базе данных Ночного Дозора имелся, хотя и среднего уровня. Но Завулону этого хватило: просмотрел видеозаписи с камер коридоров, внимательно изучил, какое крыло в этом году на ремонте, в какие кабинеты переселили администраторов, куда приписали стажеров, и как часто к Городецкому, нынче старшему аналитику, шастают коллеги в рабочее время.
Пустой желудок несколько раз напомнил, что жизненно необходимо поужинать. Завулон досадно поморщился и опасливо сунул нос в низенький холодильник. Зря брезговал, там оказались котлеты и бутерброды, хотя и приготовленные, по всей видимости, в спешке, но вполне съедобные. Расхаживая по коридору туда-сюда и жуя на ходу, Завулон бросил пару взглядов в зеркало на стене, высокое, но подвешенное абы как, чуть ли ни на одном гвозде. Задница, обтянутая узкими джинсами, была весьма недурна. И как это раньше Завулон не замечал подобного за Городецким? Сразу захотелось отыскать повод пуститься во все тяжкие. Ну а что? Пассивная роль еще никого не утомляла, телу — без разницы, партнеру-на-час стереть память не проблема, а Городецкий сам и не вспомнит, как и с кем развлекалась его тушка и какие при этом испытывала радости. Если, конечно, им потом вообще удастся обменяться назад телами без особых осложнений.
Извлекая из кармана заранее заготовленное письмо, написанное еще его, Завулона, рукой, он позвонил в службу доставки и распорядился передать послание по адресу. Щедрые чаевые заставят студента держать рот на замке получше любого заклинания.
Спал Завулон безмятежно и почти не ворочаясь — главное достоинство молодого организма в его легкой приспособляемости и адаптации. Вон, в тушку со светлым наполнением утрамбовали тысячелетний агонизирующий темный боекомплект, и ничего, колдуй, сколько влезет, даже не шатало в первые часы, не тошнило, не выворачивало. Эх, не понимает Городецкий своего возраста, не ценит. Завулон сладко потянулся — даже застарелый ревматизм привычным заклинанием нет необходимости выправлять, отслеживать. Словно заново народился, когда личину сменил.
***
Утром в офисе Ночного Дозора народа было много, как никогда. Завулон на все приветствия добродушно кивал, понятливо щурился на шутки «коллег», как это должен был делать Городецкий, благо, что наблюдать подобную картину приходилось не раз, когда хаживал сюда с позволения Гесера. Ольга пронеслась метеором мимо, все уважительно расступились и сразу притихли. Что стряслось, знал пока лишь Завулон. Да и то потому, что сам инициировал такое развитие событий. Самый простой способ заполучить нужную ему Мерлинову вещицу — оказаться в кабинете Гесера. А как это сделать в отсутствии хозяина? Правильно, занять его место, и для этого заставить Инквизиторов вызвать Гесера в Прагу хотя бы на неделю. Видать, Борис как раз сейчас сообщает сие неприятное известие своей благоверной. Осталось только вовремя попасться на глаза и сказать нужные слова, остальное пойдет как по накатанной. По крайней мере, если Гесера не подменили за последние сутки. Что маловероятно, ведь обмен телами невозможно продублировать в одной временной ветке, таково ограничение континуума.
Но равновесие в континууме – штука хрупкая, и если в Ночном Дозоре все шло по плану, то в Дневном ситуация выруливала совсем не туда, куда хотел Завулон.
***
Антон прекрасно запомнил проникновенный монолог Завулона в парке и, поборов нелюбовь к черному кофе, заказал секретарше именно его. В этом Антону помогла упаковка одноразовых сливок, позаимствованная в холодильнике Завулона и перекочевавшая из кармана все того же пижонского пальто на стол.
Антон благоразумно прикрыл упаковку бумагами, потому как даже мимолетного взгляда через сумрак хватило, чтобы отбить напрочь охоту пошарить по ящикам стола, а светить такой уликой он точно не собирался.
Кофе оказался очень крепким, в ход пошла почти вся упаковка сливок. Секретарше Антон сообщил о своей чрезвычайной занятости, махнул рукой на принесенную папку с документами, уселся удобнее в широком кресле и начал неспешно разглядывать кабинет, потягивая кофе.
«М-да, скромненько, но со вкусом», — думал Антон, разглядывая основательную, но весьма функциональную офисную мебель: мягкие кожаные кресла вокруг стеклянного столика с настоящей зеленой травой, растущей прямо посередине столешницы, стеллажи с папками и книгами, застекленную витрину-этажерку, фонящую силой на все слои сумрака, и сам стол — массивный, с матовым покрытием, строго упорядоченными стопками и ячейками с бумагами, ручками и другой канцелярской мелочевкой.
Все дорогое, но не кричащее, нужное, а не лишнее, да и просто удобное. Антон глотнул еще кофе и поймал себя на мысли, что и здесь, в сдержанной роскоши завулоновского кабинета, он чувствует себя просто отлично.
Да что там говорить, он бы сам не отказался от такого офиса! Антон поерзал в кресле и решил, что ничего плохого в подобном сибаритстве нет и быть не может, наоборот — атмосфера настраивала на рабочий лад. Сразу захотелось пройтись по вражескому Дозору и, пользуясь личиной Завулона, слегка подпортить жизнь его подчиненным.
И Антон уже даже привстал с удобного кресла, как вдруг расслышал какие-то звуки из приемной. Странно, кто это такой смелый, что шумит под кабинетом самого Завулона? На всякий случай подвесив почти готовый фриз, — ну, а вдруг его раскусили, и берут кабинет штурмом? — Антон распахнул дверь и растеряно замер.
Впрочем, растеряться было от чего. Прямо перед ним бойко вырывалась из захвата секретарши Милы натуральная преподавательница прорицаний Трелони из «Гарри Поттера». Такие же стрекозиные очки, балахон невнятного цвета, множество бус, цепочек, браслетов и фенечек. И эта дамочка визжала как резаная про то, что ей звезды подсказали именно сегодня встретиться с самим Завулоном. А уж она ему раскроет глаза на подлые замыслы коварных врагов, которые в ее видениях так и жаждали подменить и связать самого могучего Темного Москвы.
При слове «подменить» Антон малодушно попятился обратно в кабинет.
«Трелони», почуяв слабину, усилила напор и вырвалась из цепких рук секретарши. Антон, недолго думая, колданул фриз. И уже когда заклинание почти сорвалось с пальцев, понял, что получилось оно непривычно мощным, и сейчас истеричную предсказательницу не просто заморозит, а разорвет в ледяную крошку. И послал вдогонку волну силы, надеясь хоть как-то нейтрализовать фриз.
Получилось именно что «хоть как-то» — «Трелони» превратилась в ледяную скульптуру ровнехонько по шею. Этакая статуя с говорящей головой. И Антон тут же пожалел, что она не целиком замерзла.
Онемев буквально на минуту, «Трелони» воспользовалась замешательством Антона и секретарши и принялась вещать. Делала она это вполне профессионально — заунывным голосом, четко, но таинственно до жути. Антон кривился от пассажей про «захватчика плоти», «личины под личиной» и «двойника — разрушителя устоев», с которым его свяжет «неразрывными нитями судьбы». А от того, что все это в равной степени относилось и к Завулону в теле Антона, становилось еще хуже.
Наконец Антон вспомнил, что он все-таки тут главный и с суровой миной заткнул фонтан красноречия новоявленной предсказательницы.
— Что тебе нужно от меня?
— Выслушай, только выслушай, Великий!
Антон поморщился. Угу, не тиранит он их, как же!
— Я слышал достаточно. Благодарю, что сообщили. Балаган устраивать не обязательно. Следующий раз просто изложите в докладной и передайте через секретаря. Все ясно?
— Ваш темный гений как всегда победил, Великий! Коварный враг не смог побороть ваш дух! Вижу, вижу! Сегодня сама изначальная тьма благоприятствует вам! Любому Темному сегодня вы даруете милость тьмы и свою милость! Да будет так!
— Не понял, это что — у меня сегодня внеплановый личный прием?
Зря он это сказал. Зря он даже подумал об этом. Ведь в коридоре возле приемной столпилась половина офиса, и все слышали о благословении тьмы через главу Дневного Дозора. И именно сегодня.
— Мила! Кофе мне! Быстро! — Антону вдруг стало не до церемоний. Он последовательно прожег взглядом секретаршу, «Трелони» и стремительно рассасывающихся по рабочим местам сотрудников. Затем взял из подрагивающих рук секретарши чашку кофе (наколдовала она ее так быстро, что ли?) и грозно захлопнул за собой дверь кабинета.
И стек по ней на пол. Но кофе не пролил.
«Вот я влип…»
***
Шел третий час осадного положения.
В приемной терпеливо дожидались темных милостей трое самых бесстрашных и, видимо, безмозглых Темных дозорных. Большинство разумно посчитали, что милость милостью, а соваться по собственной воле на ковер к начальству — вредное для здоровья занятие. Решивших разведать обстановку профессионально отпугивала Мила. Антон за это был готов ей выдать ту самую милость тьмы в любом количестве.
Оставались самые… безбашенные. Две молоденьких ведьмочки пятого уровня и маг средних лет, едва переваливший за шестой уровень силы. Мелочь. Клерки. Файлы с личными делами, пересланные заботливой Милой, были практически пусты — ничего интересного.
Антон смирился и уже тренировался вызывать изначальную Силу и «благословлять» ею, а еще час назад он чуть не сдох, пытаясь провесить портал из кабинета хоть куда-нибудь.
Странно было ощущать, когда сила вроде бы и бурлила в каждой клеточке тела, но в этот раз напрочь отказывалась подчиняться, ускользая водой меж пальцев. Даже плечи заныли от напряжения, а поясница ответила зловещим похрустыванием. М-да, а тушка-то ему досталась потрепанная. Антон помучался и пришел к выводу, что Завулон специально зачаровал кабинет от самого себя. Чтобы уж точно ничего Антон не смог сотворить ни с защитой, ни с наполнением. Умно, что тут скажешь. И не оставляет другого выхода. Придется принимать эту троицу.
Ну, что ж, дамы вперед!
С ведьмочками все прошло быстро и на удивление безболезненно. Первая призналась в неземной любви к нему, то есть — к Завулону, и тут же сообщила, что будет куда лучшей секретаршей, чем Мила, а вторая оказалась беременной и затребовала милости тьмы будущему ребенку. Антон даже не собирался спорить с ними: покивал, прервал словоизлияния в самом начале, кинул шариком тьмы и выставил вон.
С магом было сложнее. Мужчина чуть за сорок прошел в кабинет и, дождавшись приглашения, уселся в кресло. И просто молча уставился на Антона.
Игра в гляделки Антону надоела быстро. Но лишь только он хотел поторопить этого странного мага, как тот сам начал быстро и отрывисто говорить.
— Мне сон был. Я должен это сказать. Не спеши судить. Не спеши отрицать. И просто не спеши. Если ты обыграешь его — останешься с ним связан, если проиграешь — свяжешь его с собой. То, что кажется проблемой, может стать подарком судьбы. Не спеши. Связь должна настроиться. Мне все это приснилось. И я должен был сказать. Спасибо, что выслушал, Завулон.
Протараторил и рванул прочь из кабинета.
О закрывшуюся за магом дверь ударилась кофейная чашка, разлетаясь вдребезги.
— Развелось предсказателей! Почувствуй себя Гарри Поттером, Мерлин его за ногу!
Если бы Гарри Поттер действительно существовал, воронка проклятия над его головой заняла бы весь Хогвартс.
***
Завулону тоже пришлось поднапрячься, ибо нестабильность континуума давала понять, что дело на волоске, и придется поднапрячься, чтобы довести его до победного конца.
Пока никто из Светлых, вроде, не заподозрил подмену, и Завулону надо было бы радоваться, но отчего-то сделалось странно муторно, и на мгновение создалось впечатление, будто это не он ведет игру, а, наоборот, кто-то невидимый стоит за спиной, сверлит взглядом затылок, выслеживает, устрашает. Завулон обернулся — и предсказуемо рядом ни души, померещилось. Он тряхнул головой, и ощущение тут же пропало. Лишь почудился отзвук странной вибрации. Что за бред? Нервы расшалились? Или вместе с новым телом передалась и странная паранойя? Завулон не помнил, чтобы слышал, будто Городецкий страдает подобным чудачеством. Тогда в чем дело? Вроде и удача на его стороне, Завулон словно кот в мышиной норе, ходи да жмурься от удовольствия, но в то же время разительно отличается отношение к его персоне, вернее, к тому, кого здесь все считают Антоном Городецким. Завулон не привык к обеспокоенным внимательным взглядам, дружеским похлопываниям по плечу, неуловимому добродушному покровительству со стороны оперативников «с опытом». Не удивительно, что Городецкий считает себя кем-то особенным при таком окружении. И ведь не притворяются, реально опекают и беспокоятся. Что б их всех тут… вывернуло и заворотило от собственной приторности, как сейчас его самого, подумал было Завулон, но внутри что-то опасно заворочалось, странно напомнило совестливость. И в следующее мгновение светлая магия прошлась волной от плеч к ногам, абсолютно уничтожая все негативные пожелания в адрес «коллег». Завулону даже пришлось ухватиться за стену, до того его сильно встряхнуло, и перед глазами всё поплыло. Занятненько. Так вот, значит, на каком уровне подсознания адептам этой организации втемяшивают следить за негативным настроем своих мыслей и пожеланий. Ладно, урок усвоен: в этой тушке никаких пакостных воздействий, только бело-пушистость, только альтруизм и больше ни-ни.
Завулон благополучно миновал холл и лишь на входе на служебные этажи, у лестницы, его придирчиво осмотрели дежурные, сравнили магические показатели, сдержанно кивнули, признавая и позволяя подниматься. Завулон уже было сделал шаг вперед, но невесть откуда взявшийся оперативник Илья хлопнул по плечу, сострил, что Антон совсем зазнался под протекторатом Гесера, «петушка» облапать забыл. Завулон обернулся и разулыбался во все тридцать два зуба: он любую проверку пройдет, не проблема, не родился еще тот выскочка, чью защиту не получится пробить, даже если сам Пресветлый плел блокирующую сеть, накачивал её силой.
На решетке, над головным проемом, висела странная витая фигурка, магией фонила — обзавидуешься. Завулон собрал побольше на кончиках пальцев не своей — светлой — силы и провел ими, как требовалось. В этот момент его толкнули в спину, но извинились. Оказалось, патруль Светлых под конец смены выловил правонарушителя, теперь вел в допросную к дежурному стрелочнику. Именно это и спасло Завулона, потому как «петушок» заверещал, как придавленная сапогом курица, хоть уши затыкай да беги к выходу.
— Не любит этих шавок, — усмехнулся Игнат, кивая на уводимого вверх по лестнице оборотня. Завулон отмер, моргнул, причем на автомате проделал это так же, как должен бы Городецкий, то есть дважды подряд, будто в глаз что попало, и лишь затем кивнул, поспешил наверх. Стабильность континуума давала трещины, теперь придется выкручиваться, придумывать, как по утрам обставлять эту проклятую сигнализацию. Хоть всех ведьм-самоучек сдавай Светлым каждое дежурство, вот ей же слово. Но думать об этом надо будет после, может повезет и завтра сюда уже не придется наведываться.
***
— Вызывали? — Завулон бочком протиснулся в негостеприимно распахнутую дверь кабинета шефа. Гесер был не в духе — и это еще слабо сказано.
— Ты когда мне обещал отчет сдать? А статистику по неперспективным потенциальным Иным?
— Так почти готово уже. Час, и будет лежать у вас на столе… шеф.
Гесер перевел тяжелый взгляд со своего телефона на Завулона. Долго вглядывался в лицо. Завулон старательно изображал наивную готовность броситься исполнять любой приказ, хотя знал, что вряд ли подобное последует, Гесеру сейчас не до того. Но похлопать ресницами, как это свойственно Городецкому в минуты особо обостряющегося уважения к своему начальству или же в противовес ему — удовольствие из редких, упускать которое не хотелось. Да и заодно можно проверить дотошность Гесера, тот всегда ловит на мелочах, сам подставляется на них же, потому стало делом престижа не сдать именно эту партию.
— Или мне прямо сейчас смонтировать копии отчетов Гарика, подмахнуть подписью и мы оба сделаем вид, что мною проделана колоссальная работа, и я заслуживаю шефского одобрения? — Завулон уселся на стул, скрестил руки на груди и вскинул голову, чуть прищурившись. Из всех манер Городецкого скопировать подобное было сложнее всего. Но сейчас можно было себя поздравить: сыграно блестяще, даже Гесера проняло, любил, видать, подобную черту в своем ученичке. Пестовал, можно сказать.
— Издеваешься? — буркнул Гесер и вроде как оттаял. — Проверяющие на пороге, а ты мне зубы заговариваешь.
— О чем речь?
— Уведомление прислали из местного бюро. Через два дня заявятся проверяющие, никак Темные их науськали, а меня в Прагу не вовремя вызывают.
— Ольга быстро порядок наведет, разве нет?
— Само собой. Только чего вдруг у тебя сразу сделался тоскливый вид? Ни в какую командировку сейчас тебя не отпущу, даже не рассчитывай.
Завулон душераздирающе вздохнул.
— Я вообще хотел в отставку попроситься. Насовсем. Чувствую себя лишним. Как-то всё это… — он неопределенно развел руками. Не забыл плеснуть во взгляд затаившейся, заскорузлой вины.
Гесер даже ошарашено крякнул.
— Нашел время. Что стряслось?
Завулон потупился, застыл тоскливой статуей.
— В отпуск тебя отправлять сейчас тоже не к месту. Через месяц. Может быть. Но… не обещаю.
— Не по мне всё это. Каждодневная рутина. Мы же что должны? Оберегать и противостоять. А на самом деле мышиная возня какая-то. Бесперспективная волокита.
— Та-а-ак. Последняя фразочка-то мне знакома. Успел опять с Завулоном пообщаться? Умеет он на больные точки давить.
ПсевдоГородецкий вскинул глаза, полные глухого отчаянья. И раздражения. Завулон даже не поскупился на бунтарство — театрально-разгоряченное, сдавливающее горло от осознания своей непозволительной смелости. Молодо-зелено, все сопляки поначалу одну и ту же песню поют, даже слушать надоедает. Гесеру наверняка тоже.
Гесер сделал вид, что глубоко и тяжко задумался. Придвинул к подопечному стакан и бутылку минералки. Завулон брезгливо сморщился — нашел что предлагать в утешенье. Но быстро спохватился, перед шефом не принято зубоскалить. Кажется, Гесер списал эту выходку на тяжелое душевное состояние и сделал вид, что не заметил. Завулон подобрался. Не хватало еще подставиться из-за элементарных рефлексов. Пока начальство с кем-то созванивалось, Завулон незаметно стрельнул глазами в сторону стеллажей с артефактами и заряженными боевыми жезлами. Если Гесер где и припрятал под защитой вещицу, то только здесь, больше негде.
— Вот что, рановато тебе на покой, Антон. Не заслужил пока, должен понимать. Тебе чего-то стоящего захотелось? Не бессмысленного? Давай пока так: если в мое отсутствие справишься с организацией предпроверочного руководства, то отпуск тебе выделю. Но только, чтобы проверяющие отбыли без каких-либо претензий и нареканий в наш адрес. Договорились?
— А как же Ольга? — по идее, подобная перспектива должна была не просто озадачить, но и испугать Городецкого. Что Завулон с успехом и разыграл. Не забыл даже полезть в карман и рассеянно извлечь сигарету, чтобы потом, якобы вспомнив о запрете от начальства, сконфуженно упрятать ее обратно.
— У неё будут другие дела.
Оставалось только обреченно пожать плечами. И постараться, чтобы внутренне ликование не пробилось сквозь сумеречные щиты, а то с Гесера станется просечь главную мотивацию, потом докажи, что ты Светлый, а не наоборот.
***
С довольным видом выпроводив, то есть, проводив Гесера в командировку и убедившись, что Ольга тоже упорхнула в неизвестном направлении, Завулон со смаком расположился в кабинете, положенном по рангу И.О. главы Ночного Дозора.
Секретарша Верочка, сунувшаяся было принести «кофе-или-чай», быстро оказалась отосланной заниматься бумажной работой. У Завулона от нетерпения чесались руки: необходимо побыстрее добраться до шкафа с артефактами, убедиться, что заветная вещица именно там. Покружив по прибежищу Гесера, осторожно оценив нововведения в защитной магии, Завулон немного приуныл — завязано на имена и пароли, возможно даже на тактильность. Впрочем, Гесер позволил Городецкому не только временно занять кабинет, но и оставил доступ к сейфу с магическим барахлом и документами особой секретности. Если верно просчитать степень воздействия, то должно получиться сдублировать открытый доступ и к шкафу. На месте ли сфера Мерлина, так и не удалось разглядеть.
Чтобы немного успокоиться, Завулон уселся изучать, что за засекреченная документация в сейфе. Где-то в районе солнечного сплетения царапнуло напоминанием, что он обещал Городецкому не использовать во вред свое положение. Завулон хмыкнул и лениво отмахнулся: так он и не использует. Знать или извлекать из этих знаний выгоду — есть разница, верно? Про выгоду пока думать рано, а любая информация не будет лишней. Завулон послюнявил палец и перевернул лист в папке. И… его долбануло сильным разрядом. Магический импульс прошил от кожи на пальце прямо под лопатку. Хорошо, что правой руки. Завулон осторожно выдохнул, медленно отодвинулся от папки. Ну что опять? Он же заранее всё проверил, доступ был полный, Городецкому вреда не должно быть причинено. Или?..
Завулон карандашом осторожно перелистал на титульный лист вложений: так и есть, вначале предупреждение об Инквизиторских тавро на шкуре любого мага, которому выносится предупреждение о неразглашении. Это что же получается? За то, что информация из папки уходит к Темным, расплачивается тело Городецкого? Забавно. Рискнуть читать дальше или не стоит? Завулон помялся пару мгновений и с досадой отложил папку. Вечно у этого Гесера-перестраховщика по сто защитных слоев на пустяковом документе. И не лень ему?
Ладно. Пора забирать то, ради чего, собственно, Завулон сюда внедрился. Размяв старательно пальцы, — ведь никогда не знаешь, какой магический пасс придется использовать, — он подошел к шкафу.
Всё оказалось даже хуже, чем Завулон предполагал. Веерная сеть защиты, распознающая чужака за метр. Это уже ни в какие рамки! И паранойей какой-то попахивает. Как? Вот как Гесер догадался, что у Завулона хватит смелости заявиться сюда и попытаться отобрать, хотя нет, формально именно что вернуть, вещь, принадлежащую когда-то ему?
В дверь осторожно постучали. Завулон в сердцах запустил в дверь первым, подвернувшимся под руку, то есть, ежедневником Пресветлого. Чем там занята секретарша? Почему позволяет кому-то соваться к шефу без особого на то позволения?!
Постучали еще настойчивее.
— Антоха? Ты там?
Кажется, это то самое недоразумение, недавно приобретенное Ночным Дозором после истории с Фуараном. Ласом его зовут, что ли?
— Заходи.
— Я подумал, что могу быть полезным. Ну, ты же понимаешь, что вся эта суета с проверкой, вся эта подчистка отчетов и прочего. У меня к такому талант, сам знаешь. Ты уже набросал краткий список распоряжений: кто, что, где и как?
— Исключено, — Завулон старался отвечать по существу, хотя все его мысли были заняты сферой. Как же обмануть защитную сетку? Как доказать бездушному шкафу, что Завулон свой, очень даже свой, и мог бы хоть столетиями просиживать штаны в этом самом кабинете. Если бы, конечно, мистер Случай снизошел до того, чтобы Светлые наконец проиграли подчистую и сбежали в дальние края.
— Мне давно не поручали стоящих дел. Лишь что-то по части хозяйственных нужд. Я способен на большее.
Завулон рассеяно кивнул.
— Тебя словно подменили, — внезапно выдал тот, у кого уровень магии был смехотворно низкий, от силы пятый, и потому абсурдность происходящего рассмешила Завулона до нервных колик. Пока он, держась за край стола, пытался выпрямиться и перестать смеяться, Лас обиженно хмурился. — Извлекли что-то важное, а вернуть забыли. Не к добру это.
— Вот что, наблюдательный ты наш, иди и занимайся своими обычным обязанностями. Как только я пойму, что без тебя не справлюсь, сразу вызову.
Лас поднялся и молча пошел к выходу.
— Хотя… подожди-ка, — остановил его Завулон. — Подай из того шкафа зеленую сферу. — Когда просьба не возымела действия, пришлось добавить:
— Пожалуйста.
А потом еще и обосновать причину:
— У меня куча папок на коленях, только рассортировал всё, не могу встать.
Завулон с замиранием сердца ждал, сможет ли Лас пройти сквозь защиту Гесера. По идее, он не чужак, вряд ли сделает это из корыстных побуждений, так что сработать должно бы.
— Нет тут такой, — заявил Лас, брямкнув дверцами. — Старые фигурки какие-то, шахматы, салфетки…
— Понятно, — вздохнул Завулон. — Можешь не надрываться, догадываюсь, что ты там видишь. Всё, свободен.
Перед тем, как закрыть за собой дверь, Лас обернулся и долго вглядывался, прищурившись.
— Как подменили, — повторил он и ушел.
Завулон от злости пнул стул, находившийся поблизости. Ну что за невезение? Еще и всякая мелочевка видит его насквозь. Дожили. Хоть на пенсию уходи.
Что ж, придется сегодня сделать хоть что-то полезное для этого сборища Гесеровских выкормышей. Иначе от скуки умом двинуться можно.
Завулон вызвал секретаршу и велел прислать Алишера. Вот кто посчитает делом чести надорваться, но работу выполнить. Стоит лишь намекнуть, что этого хотел бы Гесер — и всё, сын девоны расшибется, но сделает.
И Завулон оказался прав: поручив ему прямо с ходу составить список должностных обязанностей всем отделам на ближайшие два дня, Завулон через пятнадцать минут уже имел на руках стопку листков с внятными и логичными записями. Быстро пробежался глазами, внес несколько правок, удовлетворенно кивнул.
— От нас с тобой зависит, не придется ли в итоге краснеть Гесеру, — доверительно поведал он Алишеру.
Тот с готовностью кивнул. Хотя и держался отстраненно и с достоинством, но в порученное ему дело вцепился, словно от этого зависела его собственная жизнь.
«Вот и славно, — решил Завулон, когда тот вышел из кабинета, — теперь можно не отвлекаться на пустяки, этот простачок всё уладит, даже проверять не придется, контролировать. И завтра… точно уже завтра, так или иначе, можно будет вынести амулет из офиса. Сделал я их всех. Вчистую сделал. Гесера удар хватит, готов поклясться. Надо будет не забыть прислать ему открытку в утешение. С видами Эдинбурга. Точно. Именно такую».
*продолжение в комментариях*