Новогодний календарь. День 3. Авторский текст

[festmirylukyanenko]

Название: Скука
Автор:  Aquamarine_S
Канон: Дозоры
Герои: Завулон, Городецкий
Размер: драббл, 912 слов
Саммари: Охота бывает разной. И чем выше ставки — тем лучше.
Рейтинг: детский, но с кинком на руки в перчатках
Категория: автор видит в этом преслэш, но ни разу не настаивает
Предупреждение: абсурд и шалость. Совсем-совсем абсурд. Потому как «нельзя просто так взять и не» (с) Честно предупреждаю, что во всём виноваты «Ёлки 1914» и Вержбицкий в мехах. Автор просто не смог в канун НГ не пошалить. Ведь генералы они такие… генералы
Примечание: в подарок всем, а еще тем, кто любит «Ёлки»

Завулону было скучно. Вот абсолютно. До оскомины и противного зуда в пальцах, до нудного зубовного скрежета.

Рука сама потянулась ткнуть в номер Хэны.

— У меня заявка на охоту.

— Так еще на прошлой неделе выдал тебе весь лимит на Дневной Дозор, — хмуро отозвался тот в динамик телефона. — Сколько ж можно?

— Мне на другую. Без лицензий. Для личного пользования.

Хэна быстро сообразил и тяжело вздохнул. Высшие иногда баловались, в обход официальной лотерее и с согласования инквизиторов позволяли себе «поохотиться» на собратьев. Завулон, в частности, любил идти по следу юнца-оборотня, высматривать, вынюхивать детали преследования человека, оценивать степень адекватности подчиненного. Бывало, конечно, увлекался, и оборотень не выживал. Но сегодня Завулону было скучно — значит, выживет, еще и таким опытом обогатится, о котором подчиненные предпочитали лишний раз не болтать. Хэна думал долго, но все-таки согласился и прислал-таки бланк, заверенный сумеречной печатью. Что ж, лишь бы добыча сегодня оказалась поактивнее да посмазливее. Для полного удовольствия Завулону не хватало лишь противника высшей категории, но где таких отыскать? Подобных Темных Завулон предпочитал гнать из Москвы взашей, конкуренция слишком мозолила глаз, а Гесеровские выкормыши были слишком осторожны, чтобы рисковать и лишний раз их провоцировать.

Оборотень-медведь оказался каким-то тормознутым, подозрительно не жадным, то ли зима на него так влияла, то ли банальная лень. Завулон шел по третьему слою за охотой след в след и скучающе зевал. Ничто не способно удивить его, как-то разнообразить жизнь уставшего от обыденности Высшего Темного мага, и хоть стреляйся — докатились Дозоры, позорище, хоть саморучно рукава закатывай да берись за реформы, Столыпина поминая.

Жертва в реальности наконец жалобно заскулила, а оборотень защелкал зубами. Завулон опять душераздерающе зевнул: хватит с него, надоело, лучше уж домой, в тепло, да писать мемуары. Завулон надвинул меховую шапку на самые брови, подышал на замерзшие пальцы, облаченные в тонкие кожаные перчатки — не особо полегчало. У охотников было поверье, что на след надо выходить в том самом обличье, в котором последний раз несказанно повезло. У Завулона, дай Мерлин памяти, если такое и случалось, то лишь пару раз в прошлых столетиях, поэтому вырядиться пришлось в генеральское: в меховую накидку да в шапку из соболя. Генеральская сабля, когда-то боевая, с эманациями боли и смерти, теперь же висевшая сбоку лишь для антуража, невероятно раздражала. Хотелось чего-то…

Чего угодно, лишь бы оно радовало да встряхивало от скуки. Кажется, накаркал…

Полыхнул портал. Светлый.

— Незаконная охота. Всем выйти из сумрака! Ночной Дозор.

Голос был знакомым. Настолько, что внутри сразу сладко заныло и зазвенело, будто натянутая струна. Ну что ж, сам напросился.

— Городецкий, всё законно. Вот, читай бланк.

Оборотень, поспешно сглатывая недожеванное, промычал что-то невнятное, тоже предъявляя лицензию.

— Податель сего уполномочивается инквизиторским отделом на любые засекреченные действия в пользу Договора и иже с ним, — зачитал Городецкий, подсвечивая себе в ночи каким-то странным фонариком. — Сии действия выходят за рамки регламента Дозоров и преследованию не подлежат.

Оборотень испуганно икнул и истерично сгинул в сумраке. Преследовать его Завулону не было резона, а дозорный от Светлых лишь ошалело хлопал глазами и видимо пытался мысленно связаться с наставником и выяснить у Пресветлого, что за засекреченные такие действия, препятствовать которым он не в праве.

— Кстати, — как можно невиннее надавил на него Завулон, — охоту ты мне сорвал, это раз; жертву, а то есть оборотня с его низшим уровнем доступа озадачил и напугал, зачитав и перечислив неположенное в его присутствии, и теперь, понятное дело, поползут нежелательные слухи — это два; а в-третьих…

— В-третьих, ты сейчас затребуешь оплату, но я не стану торговаться, — оборвал Городецкий, как-то странно поглядывая на шапку, но больше на перчатки, на пальцы, обхватившие эфес сабли. Завулон оказал любезность: перехватил ее по-другому, дал вдоволь полюбоваться на свои пальцы, на богатство выделки кожи, на вязь защитных заклинаний, исходящих от перстней, надетых поверх перчаток. Городецкий, похоже, совсем растерялся.

— Так это же прекрасно, — проворковал очень довольный Завулон. — Что назову, на том и сойдемся. Иначе пошлю протест Гесеру. И не личный, а от всего Дневного Дозора — во век не откупишься, не расплатишься.

— Ты не понял, Завулон. Я не намерен за что-то платить. В известность меня не ставили, значит, любое нарушение с моей стороны носит случайный характер, то есть непреднамеренный. Максимум что от меня потребуют, так это принести письменные извинения. А это я в любой момент — бумаги не жалко.

— Учеными все стали, сил нет, — проворчал Завулон. Но легко сдаваться он был не намерен. Хрен с ней с этой медвежатиной и сорванной охотой, пропади пропадом те котлеты с хреновиной и хреновухой. В перспективе замаячило дельце позанятнее.

— А чего это ты так… вырядился? — Городецкий всё продолжал пялиться на соболью шапку и накидку. Саблю пожирал глазами. Моргать даже забывал. И отчего-то жадно сглатывал, как тот голодный оборотень. — Странные какие пристрастия… Генералисимус? Никак австрийский? Австряк, надо же..

— Ну-ну! — строго осадил Завулон. — Все-таки при исполнении. Оба мы при исполнении, так что без вольностей, будь любезен.

— Интересно, — продолжал рассуждать Городецкий, нимало не смущаясь, — а Гесер на подобное дело выходит в турецких шароварах что ли?

— Почему? — неподдельно удивился Завулон. Даже сабля звякнула, резко выпущенная из рук.

— Да как понимаю, ваши секретные дела — это давние заскоки, не более того, значит…

— Между прочим, — ласково и максимально опасно проговорил Завулона, — в инквизиторском бланке не вписано имя того, на кого позволена охота. Вот выведу там сейчас твоё имя и… И никто не посмеет мне запретить. И на пути никто не встанет. Даже Гесер.

— Сначала попробуй поймай.

— Это глупая бравада или всё-таки прямое предложение? Ты со словами поосторожнее, Городецкий. Меня ведь дважды просить не придется.

— Ну-ну, — усмехнулся наглец и как-то подозрительно быстро скрылся на нижних слоях сумрака.

Завулон помедлил немного, выверяя все нюансы состоявшегося разговора, но не нашел ничего опасного для себя и сразу же кинулся в погоню.

Скука испарилась, как и не бывало. А азарт всё нарастал…