5.17

[Миры Лукьяненко. Фест]

Дозоры
Антон/Завулон. Антон в старых книгах находит заклинание для перемещения во времени. Попадает во времена Фафнира и обнаруживает там молоденького Завулона. Побольше антуража тех времен и подробнее прописать помешанность Завулона на суперкрутом маге из будущего (Антон остается высшим светлым магом).

Comments

[mikado-rose]

Шикарная работа!
Желаю скорейшего выздоровления автору!

[Гость]

Автор, супердолгожданный и супернужный, выздоравливайте. Порадуйте нас продолжением, пожалуйста! =.=

[Гость]

Спасибо за теплые пожелания, дорогие мои читатели! иду на поправку, даже немножечко написала, вечером выложу) буду продолжать по мере сил)
Ваш Автор

[Гость]

24/?

ГЛАВА 20.

Прошла неделя. Антон всячески старался избегать главу Дневного Дозора, хотя постепенно до него дошло, что его чрезмерные усилия напрасны – Завулон сам старался не сталкиваться с ним. Городецкий успел побывать у бывшей жены и забрать свои вещи, но одежда и туфли Всетемнейшего все так же находились у него. Он понимал, что рано или поздно ему придется их вернуть, но все равно каждый раз, как он смотрел на них, то находил сразу несколько причин, почему с этим можно подождать.

Гесер практически пришел в норму и активно общался с Инквизицией на тему московской проблемы. Антон тоже несколько раз говорил с сотрудниками Бюро, но пока к общему знаменателю никто так и не пришел. И вот, как-то вечером, Антон услышал, как шеф обращается к нему через Сумрак.

«Антон, зайди в кабинет к Максиму».

Когда Антон вошел, то рядом с Пресветлым сразу же заметил Завулона. Тот сидел на диване, скучающе разглядывая интерьер кабинета Инквизитора. Комната была светлой и просторной. Классическая кофейно-бежевая гамма, дерево, полное отсутствие каких-либо личных вещей, говорящих о хозяине кабинета. На приход Городецкого Всетемнейший отреагировал меланхолично и бесстрастно, коротко кивнув на приветствие Светлого.

Максим сидел за столом и спокойно смотрел на Антона. Гесер был единственным, кто стоял, и его напряженный взгляд поселил в душе Антона дурные предчувствия.

- Вы звали, Борис Игнатьевич? - спокойно спросил он.
- Да, Антон. Рассмотрев все варианты, мы пришли к выводу, что есть только один выход. Ты – единственный, кто видел артефакт в действии, поэтому ты отправишься в Москву вместе с кольцом. С тобой едет Завулон.

Городецкий бросил взгляд в сторону Темного.

- Почему именно он?
- Потому, что для равновесия нужен Темный Высший маг, дабы, в случае чего, Ночной дозор не смог отправить протест к нам – ответил Максим. – Светлый – от Ночного Дозора, Темный – от Дневного.

- И что, Завулон, среди твоей кодлы не нашлось ни одного добровольца? – ядовито спросил Антон, старательно пряча под сарказмом свою растерянность, связанную с перспективой будущей совместной работы с Завулоном.

Завулон нахмурился и бросил колючий взгляд на Светлого хама.

- Да будет тебе известно, Антоша, что в возвращении своего места больше всех Темных заинтересован именно я. Кроме того, я конечно могу заставить кого-то, но мы, Темные, народ свободолюбивый, и факт дезертирства никто не отменял. Желающих пополнить Сумрак нет, а добровольно-принудительная тактика, применяемая Пресветлым – не метод Дневного Дозора – саркастично ответил Всетемнейший.

Антон поджал губы.
- О, да, преданность и эгоизм – несовместимы.
-Прекратите! – оборвал перепалку Гесер, переводя пронзительный взгляд с одного, на другого. – Через несколько часов у вас самолет. Разделяться нельзя, иначе Иной, у которого Нифлюнгар по одиночке уничтожит вас.
- Что вы имеете в виду? – подозрительно сощурился Антон.
- Что вы должны быть рядом. Когда приедете, снимете двухместный номер в гостинице.

Глаза Антона расширились.

- Я не буду жить в отеле, когда у меня есть собственная квартира, защищенная щитами и охранными заклинаниями – недовольно проговорил Завулон.
- Я не буду жить в твоей квартире! – произнес сквозь зубы Антон, опешив от такой перспективы.
- Антон, это не каприз, а вопрос безопасности – отрезал Гесер.
- Инквизиция дает вам право на сбор Силы, которая скопилась в Москве. Это поможет противостоять Иному с артефактом.
- Какая щедрость, Инквизитор! Вот только Вы забыли добавить, уважаемый Максим, что тот Иной тоже уже накачен под завязку, будучи единственным на весь мегаполис. Кроме того, он впитал Силу 800 Иных – ядовито произнес Завулон.
- Как Вы верно заметили, Всетемнейший, Вы – больше всех заинтересованы в том, чтобы все закончилось, и Вы смогли вернуть себе свой Дозор – бесстрастно ответил Максим, однако его «Вы» звучало как выстрелы.
- В таком случае, позвольте откланяться, пора собирать вещи – холодно проговорил Завулон, бросив на Максима неприязненный взгляд. Он встал и вышел из кабинета.

Гесер посмотрел на бывшего ученика.

- Антон, на пару слов.

Гесер вышел из кабинета и пошел по коридору в сторону выхода. Антон шел за шефом. Борис Игнатьевич вышел из Бюро и направился к кофейне. Городецкий недоуменно смотрел на спину Пресветлого. Они вошли в кофейню и сели за столик. Гесер бросил Сферу Невнимания и защитный купол, не позволяющий никому подслушать их разговор.

- Я не знаю, что произошло между тобой и Завулоном, но надеюсь, это не повлияет на дело, Антон. На кону слишком многое.
- Борис Игнатьевич… – начал было Светлый, но Гесер его перебил.
- Мне известно, что Артур жил в Древней Скандинавии. Но повторяю, Антон, какую бы гадость он не сделал в прошлом, она не стоит того, чтобы умереть из-за нее в настоящем.

Антон молчал под пристальным взглядом шефа. Наконец он медленно произнес.
- Хорошо. Вы правы.
На лице Гесера появилось откровенное облегчение. Было ясно, что он не был уверен в непредсказуемом подчиненном.
- Вот и отлично. Собирай вещи. Все необходимое вам уже приготовили – билеты и деньги возьмешь в Бюро.

[Anna-Mouvi]

Круто!
Ахринительно нервничающий Антон! Прямо безумно нервный) А уж жить в одном помещении! Если ему снится Елеазар, то беда - Завулон все просечет))) (и, возможно, он пропалится на нюхательном рефлексе))
Надеюсь на Завулона))) Он няшка и всесделает правильно)))

Спасибо за продолжение! Ах, как нетерпится почитать про изолированных от всего иного мира магов)))) Да еще и влюбленных (пусть и с одной стороны только подсознательно).

[Incognit@]

Ура!!! Автор вернулся!!!

[Гость]

Уважаемый автор! Большое спасибо за то, что вы, превозмогая болезнь, все равно продолжаете нас радовать вашим чудесным текстом!

[Aquamarine_S]

Здорово, автор вернулся!
Спасибо за кусочек проды! Вечернее настроение идет в гору. Мурр-муррр-мерси!

[Гость]

Народ, с Новым годом! Прода продвигается туго - у нас отключают свет и интернет, так что могу лишь урывками что-то делать. Но я о вас помню и не бросаю писать. Хотя мысль и буксует, так что как-то так. Маленький кусочек.
25/?

***

Ваши глаза так сверкают желаньем мести,
Против и за: ваша Честь и мое бесчестье,
Как же давно размотали боги эту нить,
Только вино одно это велит забыть.

Стынет окно, а в Закате играет солнце,
Пейте вино, пойте песни, пока поется,
Просто в камин бросьте еще немного дров,
Вы, как и я, один - в общем, сюжет не нов.

Вы столь близки, и это так опасно,
Но разум, верно, утонул в "Дурной крови"!
Вы ненавидите меня так страстно,
В полшаге стоя от любви.
В полшаге стоя от любви.

Самолет мерно гудит. Завулон с Антоном летят бизнес-классом. Всетемнейший расслабленно откинулся на кресле с закрытыми глазами. Антон периодически косился на него, поджав губы. Затем, он решил, что Завулон уснул и позволил себе открыто рассматривать его, сравнивая с образом Елеазара, который запечатлелся у него в памяти, и пытаясь вызвать в себе то привычное чувство насторожённости и неприязни, которое он испытывал к главе Дневного Дозора до того, как познакомился с Елеазаром. Свет, падающий через иллюминатор создавал иллюзию того, что, и так аристократично худое и бледное лицо Всетемнейшего казалось тонким и почти прозрачным. Короткие волосы добавляли солидности и возраста, а худоба – хищности, правда сглаженной расслабленным выражением покоя. Определенно, это не Елеазар – мягкий, эмоциональный, манящий, обольстительный… Лицо Антона напряглось, он сжал зубы.

Внезапно Завулон резко открыл глаза и посмотрел прямо на Антона.

- Я чувствую твой взгляд, Светлый. У него может быть всего две причины – страх и интерес. Какая из них тебе больше нравится? – сощурившись, спросил Всетемнейший.
- Никакая. Просто кое-что прикидывал.
- Например?
- Насколько большая у тебя квартира?
- При чем здесь это?
- Гостиничный номер может быть меньше, чем квартира, следовательно, личного пространства будет больше.

- Городецкий, не дрожи, я не собираюсь покушаться на твое личное пространство. Тем более, странными кажутся твои опасения, поскольку я не намерен убивать тебя… пока. Нам нужно благополучно вернуться на свое место. Или тебя обуревают страхи иного рода? – вкрадчиво осведомился он.
- Завулон, не льсти себе. Убить ты меня все равно не сможешь, столько лет пытался зря, да вот, как-то не вышло. Что же касается твоих намеков – и вовсе смешно, я не увлекаюсь мужчинами, как тебе должно быть известно – с каменным лицом произнес Антон.

Завулон усмехнулся.
- Как знать, Светлый, как знать. Человеческая натура может быть весьма переменчивой.
Антон отвернулся.
- Не думай, что я сам в восторге от твоего присутствия в моей квартире, но суровые времена предполагают суровые действия.

Светлый не реагировал. Завулон озадаченно нахмурился. Ему была непонятна такая откровенная враждебность. Не то, чтобы у него с Городецким были в прошлом дружеские отношения, скорее напряженная подозрительная настороженность, но уж никак не подобная холодная ярость, которую Антон даже не старался скрыть. Что ж, возможно это и не плохо. Эпизод в кафе еще долго не давал Всетемнейшему покоя, страх, что Светлый что-то заподозрит, почувствует его слабину заставлял Завулона избегать Городецкого. Только отчаянное желание наконец-то вернуться в Москву на свое место вынудила его согласиться на сотрудничество со Светлым Высшим, хотя такая перспектива его не воодушевляла. Антон славился непредсказуемостью, а сюрпризы Завулон не любил.

- Городецкий, посмотри на меня, - жестко произнес Завулон.
Антон посмотрел на Темного.
- Надеюсь тебе не нужно напоминать, что сейчас мы с тобой находимся по одну сторону баррикад, так что не вздумай выкинуть какой-нибудь фокус.
Светлый скривился.
- Завулон, озвучивание таких очевидных вещей оскорбляет – только вот не ясно – твой интеллект, или мой. Я буду заодно с тобой ровно до того момента, пока ты не перейдешь черту.
Бровь главы Дневного Дозора насмешливо поднялась.
- Черту?..
- Твоя безопасность напрямую зависит от моей – спокойно пояснил Антон.
- Договорились, Светлый.

***
Москва напоминала постапокалиптические фильмы. Уже подлетая, Антон и Завулон почувствовали себя так, словно они попали под поток Ниагарского водопада – бешеные, хаотичные всплески человеческих эмоций сотрясали Сумрак так, что казалось самоубийством зайти в него. Оба не сговариваясь активировали защиту – Инквизиция, предвидеть такой расклад, снабдила обоих древними артефактами, которые защищали их от бесконтрольного поглощения, давая возможность постепенно привыкнуть к новому усиленному магическому фону – в противном случае «передозировка» грозила вызвать эффект, сходный с алкогольным отравлением – сначала невероятную эйфорию и опьянение от Силы своей стороны, затем жуткие последствия от действия полярной Силы – и рвота и тошнота – это лишь самое приятное, что могло случиться. Оба Иных шли по аэропорту с удивлением и ужасом глядя вокруг – повсюду слышался смех, плач, крики, судорожные передвижения людей. Все было чересчур, любая эмоция доведена до крайности: депрессивные лица подростков мертвы и пусты, драки между спорщиками яростны и кровавы, влюбленность страстная и разнузданная. Было неясно, как среди всего это Москва умудрялась выживать – это лихорадочное безумие толкало город к краю с невероятной скоростью, и Антон понимал, что времени почти не осталось. Он про себя едва не послал парочку проклятий в сторону Инквизиции и Гесера (учитывая его нынешний потенциал, воронка может снести с карты половину Чехии), которые так долго решали, что же делать, зная о том, что, возможно, скоро и возвращаться может быть некуда – мегаполис уничтожит сам себя. Городецкий покосился на Завулона, желая поинтересоваться у него с чего это он оказался таким не расторопным, прекрасно понимая, что тут твориться, но столкнувшись с ошеломленным лицом Всетемнейшего, решил промолчать. Кажется, даже он себе такого не мог вообразить.

- Придется провесить портал до квартиры, иначе при том кошмаре, что развернулся сейчас на дорогах мы не доберемся и за месяц – сказал Завулон.
- А не думаешь ли ты, что портал словно сигнальная ракета для нашего врага? – напряженно поинтересовался Антон.
- У тебя есть предложения получше? – хмуро спросил Завулон.

Антон промолчал.

- Есть еще одна новость для тебя – придется идти моим порталом, поскольку защита квартиры попросту не попустит Светлого – меланхолично произнес Всетемнейший.
Городецкий вздрогнул. При общем фоне, если он пройдет Темный портал и выживет – это будет маленькое чудо. Однако, если они будут ехать в машине, или метро (что кажется вообще невероятным) то шансов добраться живыми – еще меньше.

- Ладно – скрипнул зубами Антон.

Они шагнули в Сумрак и Завулон открыл портал. Они шагнули, и Антону показалось, что он на полной скорости столкнулся со скорым поездом. Его обожгло такой слепящей болью, что не было сил даже на крик – он лишь судорожно хватал воздух горящими легкими. Через пару секунд он упал на ковер в комнату, но боль не уменьшилась, лишь приняла иную форму – теперь это были сотни кинжалов, которые вспарывали кожу Городецкого.

[Гость]

Остаток

- Завулон!!! – заорал Антон из последних сил. Всетемнейший что-то бормотал и быстро перебирал пальцами, словно плел паутину. Вдруг боль резко прекратилась. В глазах Светлого все плыло. Он увидел, как над ним склонилось лицо Завулона.
- Добро пожаловать, ко мне в гости, Светлый Городецкий – ехидно произнес он, протягивая руку, чтобы помочь ему встать.
- Ты специально сделал это?!
- Я снимал защиту, находясь в квартире, и сделал это максимально быстро, но защита на то и защита – она восприняла твое вторжение, как угрозу, так что кратковременные неприятные ощущения были неизбежны – скучающим тоном разъяснил Завулон.
- Кратковременные неприятные ощущения?! – заорал Антон. – Да меня едва на ленточки для бескозырок не раскромсало!
- Так ведь не раскромсало, успокойся. Заодно, мы теперь можем быть уверены, что наш враг испытает несколько незабываемых минут, если надумает прийти без приглашения – усмехнулся Темный. – Твоя комната на втором этаже, в ней же ванна.

Антон сверкнул глазами и пошел осматривать новую точку дислокации.
Квартира была шикарна. Двухэтажная и ультрасовременная, обставленная дорого, но не вульгарно. Антон отметил вкус хозяина, сдержанность цветов и спокойную, почти аристократичную элегантность. На первом этаже просторный холл, сан. узел, гостиная с камином, совмещенная со столовой и кухней; на втором, очевидно, находились спальни.

- А ты неплохо устроился, Завулон – протянул Светлый.
- Что, ожидал увидеть мрачный склеп? – усмехнулся Всетемнейший, тем не менее, явно довольный завуалированным комплиментом.
- Ну, раньше мне не доводилось гостить у Темных, но исходя из моего представления о тебе…
- И какое такое представление ты обо мне имеешь? – ехидно поинтересовался Завулон.
Антон не сдержался и громко рассмеялся.
- Ты… Ты что, смотрел этот фильм*? – не веря своим ушам спросил он.

Завулон лукаво улыбнулся.
- Обижаешь, Городецкий, это же классика, или я, по-твоему, не смотрю кино?
Антону было невозможно представить себе Завулона за просмотром классических фильмов, или телевизора в частности, хотя увидел огромную «плазму» в гостиной.
-Э-эм.. – дрожащими от смеха губами выдавил Светлый – нет, конечно тебе наверняка известно, что такое кино.
- К твоему сведению я присутствовал на первом показе в синематографе с Люмьерами, так что, вероятно, меня можно назвать «стоящий у истоков» - надменно произнес Завулон.
- Учитывая ваш возраст, Всетемнейший, вас можно обнаружить у истоков всего – весело проговорил Антон и вошел в комнату. Она полностью соответствовала общему стилю дома – элегантная и сдержанная. И безликая, как гостиничный номер.
-Ты же живешь один, зачем тебе такая огромная квартира? Тяга к роскоши? - полюбопытствовал Городецкий.
Завулон посмотрел на него снисходительно:
- По-твоему, я должен жить в «хрущевке», раз не являюсь обладателем оравы детей и жен?

Антон снова рассмеялся, представив Завулона в «хрущевке», но затем вспомнил маленький дом в Каупанге и смех его замер на губах.
Завулон заметил резкую перемену настроения Светлого и недоуменно сощурился.

- Нет, я так не думаю. Это вообще не мое дело – отрезал он.
- Я позову тебя, когда будет готов ужин – сказал Завулон всматриваясь в Светлого мага, который каждый миг сбивал его с толку.
- Ты что же, собираешься готовить? – насмешливо произнес Антон.
- Думаешь отравишься? – отпарировал Всетемнейший.
- Нет, надеюсь, что нет.
- Тогда ужин в шесть – коротко бросил Завулон и вышел.

Антон разложил вещи в шкаф и сел на кровать. Мягкая и удобная, и настолько большая, что в ней поместилось бы как минимум три человека.

«Я в квартире Завулона» - подумал Антон. Преддверие конца света, свидетелем которого он стал, когда шел по городу, отлично вписывалось в этот факт.
Приняв душ, переодевшись и немного отдохнув, Антон вышел из комнаты и спустился вниз. Как ни странно, стол уже был накрыт и изысканно сервирован. Городецкий вытаращился на стол, пытаясь осознать, что глава Дневного Дозора умудрился одной только сервировкой создать романтическую атмосферу.
Стоп. Он сходит с ума. Завулон об этом даже не помышляет, просто он явный педант и эстет, который привык к помпезности и красивым жестам.

- Надо же какая точность, Светлый – увидев Антона проговорил Завулон. – Садись, все готово. Надеюсь, твоя вегетарианская диета уже прошла, поскольку на ужин мясо и салаты.
- Спасибо. Сойдет. Раз уж ты сам готовил – я не могу отказаться – сказал Антон.
- Я не говорил, что готовил сам. Вина? – Завулон взял бокал Антона и вопросительно посмотрел на него.
- Не сам? Откуда тогда еда? – поднял брови Антон.
- Антоша, ты о ресторанной доставке не слышал никогда? – язвительно поинтересовался Темный.
- Но как? Разве в таком бедламе нормально функционируют рестораны? – удивился Городецкий.
- Ты меня удивляешь. Мы же маги, а небольшое внушение еще никто не отменял.
- Ты что зачаровал работников? – возмущенно спросил Антон. – Что ты творишь? После твоего внушения люди вполне могут покончить с собой – ты же знаешь какой сейчас магический дисбаланс!
- Благодаря моему внушению, мы сможем поесть. Если тебя что-то не устраивает – твои проблемы, я голодать из любви к людям не намерен, тем более у нас карт бланш от Инквизиции ввиду чрезвычайности ситуации, а Сила – это единственное, что мы можем использовать – Завулон взял бокал и начал наливать вино.
- Сила – не панацея, Завулон, ты знаешь это? Люди… – сказал Антон и замер от своих собственных слов.
Рука Завулона дрогнула, вино полилось мимо бокала. Глаза его расширились.

- Что ты сказал? – спросил он хрипло, ошеломленно глядя на Светлого.
Антон прикусил язык. Дурной, длинный язык.
- Я..я сказал, что Сила – это еще не все.
- Нет, ты сказал, что Сила – это не панацея – перебил его Завулон и впился взглядом в Антона.
- Ну да, это одно и тоже. Что-то случилось, Завулон? – как можно спокойнее произнес Светлый маг.
Завулон тряхнул головой.
- Нет. Ешь.

Ужин прошел в неловком молчании. Антон изредка бросал на Темного взгляд, не зная, чувствует ли он облегчение или разочарование от того, что дружественная атмосфера беседы о синематографе исчезла.
Отужинав Завулон встал и ушел к себе в кабинет, бросив на ходу, что Антон может посмотреть телевизор, или почитать книгу, если ему станет скучно.
_________
*Имеется в виду фильм "За двумя зайцами" Голохвастов спрашивает Проню, когда ее кадрит))

[Incognit@]

Автор вернулся!!!
С новым годом)))

[Aquamarine_S]

Автор вернулся!
Здорово. Хороший кусочек. Бедная Москва. Надеюсь, у них все получится. И вспомнить все - в первую очередь )))
Желаю, чтобы у вас в городе все побыстрее наладилось. А у автора было все хорошо.
Мы вас помним и ждем ))) Удачи!

[jujok39]

Спасибо!♥♡♥

[Anna-Mouvi]

Ураааааа! Автор, дорогой, С Новым Годом! С возвращением!!!!

Вах! Пролитое вино как взрыв. Шикарно)
И защита) Эх, Завулон, затейник, вреднючка)))

Спасибо огромное за продолжение!!!

[Кысь-ка]

Автор, спасибо огромное, прочла все сразу запоем!
И, с Новым годом, конечно!!

[Гость]

Ура-ура-ура!
Автор, спасибо вам огромное за кусочек чистой, незамутненной радости

[Гость]

26/?

ГЛАВА 21.

Качаясь в цепях моста,
Смеясь на руинах стен.
В надежде на чудеса,
Я вновь получил взамен.

Бессонницы легкий люфт,
Угар воспаленных глаз.
Однако же, я люблю
По правде сказать, лишь вас...

Тех, кто сводит с ума,
Не касаясь души.
Растворяясь в дожде, под конец сентября.
Кто уходит впотьмах -
Невидим, неслышим.
Оставляя лишь тень в свете злом фонаря...

Антон проснулся от странного ощущения смутной тревоги. Поначалу, открыв глаза, он тупо вглядывался в потолок, пытаясь понять, где находится. Мягкая, удобная постель, тепло и комфорт. Он в квартире Завулона. Городецкий заворочался, поворачиваясь с боку на бок, затем вздохнул, и сел на край постели. Накануне засыпал он тяжело, спал тревожно. Мысли не давали покоя – он в квартире Елеазара. Нет, не Елеазара – Завулона – Великого главы Дневного Дозора.
Антону очень не нравился ход его мыслей – в конце концов, отчего его это должно так волновать? Ему доводилось ночевать в самых различных местах: он спал в квартире Семена, когда их совместные попойки сбивали его с ног; загородный дом Тигренка и даже хоромы Гесера, которые были не в пример скромнее, чем квартира Завулона – не вызывали в нем ни тени тех противоречивых чувств, которые смущали его во сне и наяву сейчас.
«Что толку прятаться от самого себя, мой друг Антоний?» - подумал Светлый и сам скривился от того, какое пафосное направление приняли его мысли. Не квартира смущает его, а человек – ну хорошо маг- который спит неподалеку. Городецкий сжал руками виски. Нет. Невозможно. Это неправильно. Все слишком сложно. Тем более сейчас, когда мир Иных, да и людей, фактически зависит от них двоих.
«А когда же еще, как не в канун конца света?» - коварно проговорил голос в голове.
Это точно сумасшествие. Вот, еще не хватало голоса начать слышать. Походив из угла в угол по комнате, Антон решил отвлечься. Он помнил, что на этаже был кабинет Завулона, в котором наверняка будут какие-нибудь книги. Он очень надеялся, что Великий Темный снял защиту по всей квартире и ему, Светлому, не оторвет руки, если он коснется книг Всетемнейшего. Ведь все секретные архивы Завулон наверняка перетащил в Прагу вместе с собой, так что шанс раскрыть тайны интриг Дневного Дозора ничтожно малы. Успокоив себя таким образом Антон тихо вышел в коридор, направляясь в сторону кабинета Завулона. Но дойти он не успел, остановившись возле двери спальни Всетемнейшего. Он замер, услышав странные звуки. Тревога и страх сковали тело. Завулон стонал и всхлипывал. Неужели Иной проник в квартиру так, что они этого даже не заметили? Ведомый ужасом, Антон мельком глянул на свою руку, автоматически отмечая наличие кольца, которое он не снимал даже во время приема душа, и толкнул дверь.
Сначала его оглушил аромат. Казалось даже стены источали запах Завулона. Те крохи, что достались ему от пальто, показались ничтожными на фоне этой комнаты. Определенно, это было пространство Всетемнейшего – неяркие цвета обоев, деревянные панели, строгая мебель. Сдержанность, даже холодность. Как же это не похоже на Елеазара, которого знал Антон! И только дурманящий аромат парфюма, смешанный с запахом тела самого владельца едва слышным эхом, напоминал о большеглазом, худощавом Темном маге Елеазаре.
Затем Городецкий заметил Завулона: он лежал в постели и спал. Ему явно снилось что-то плохое, он метался, всхлипывал и тяжело дышал. Антон не смог заставить себя уйти, и тихо приблизился к кровати. Он не думал о том, как будет объяснять Завулону свое присутствие в его спальне, если он сейчас внезапно проснется. Как минимум, решит, что Светлый намерен его убить. И Антон его бы не осудил.
Городецкий смотрел на искаженное страданием и болью лицо Великого Темного. Он кожей ощущал его боль, так велика она была, обжигая Светлого, словно кислота.
- Нет, нет… не уходи! Иди сюда, иди ко мне, не оставляй меня… Светлый… мой Светлый…
Городецкий вздрогнул. Он вспомнил реакцию Завулона на песню в ресторане – та мука, что исказила его черты была подлинной. Он и правда мучился, только вот отчего? Неужели проклятие ударило по нему столь ощутимо? И потом то, как он оцепенел от фразы Городецкого… Этот транс, почти безумие на его лице… Антон пытался вспомнить, в чем же был смысл проклятия, но какофония событий, одновременно разворачивающихся на фоне умирающего Дракона, застилала смысл, тем более, что в тот момент Антона больше всего интересовало кольцо и собственные растрепанные битвой эмоции. Да, Завулон забыл Артура, но отчего он так страдает? Разве можно сожалеть о том, чего не помнишь? Другое дело сам Антон – он как раз очень хорошо помнил каждую минуту, проведенную с Темным, и ему было в разы хуже.
- Не уходи, нет… - бессвязно, хрипло шептал Завулон. Его лицо покрывала испарина, он весь был сжат, словно пружина, напряжение сквозило в каждой клетке его тела. Сердце Антона сжалось от жалости. Завулон выглядел таким потерянным, несчастным… раненым. Словно вел борьбу, которая была заведомо проигрышной для него.
Как и для самого Антона. Не сдержавшись, он наклонился и кончиками пальцев коснулся щеки Завулона. В тот же миг, глаза Всетемнейшего открылись, и он схватил запястье Антона, дернул, перевернулся и подмял Городецкого под себя.
***
Артур сидел в кабинете и тупо пялился в книгу. Он не видел строчек, не мог вникнуть в смысл, словно читал на незнакомом языке, хотя в мире почти не осталось языков и диалектов, которыми он не владел бы.
Его мысли снова и снова возвращались к ужину. Это снова произошло. Ну и что, что Городецкий сказал слово «панацея». Что же теперь – в обморок падать? Но именно это едва не произошло. Его почти накрыла волна безумия. И что с этим делать Всетемнейший не знал. Его тянуло к Антону. Во-первых, его манила загадка – где был Светлый все это время? Во-вторых – он был уникален, а Завулон привык владеть диковинами, со временем обычные вещи, как и обычные люди стали вызывать в нем смертельную скуку. Так что Завулон вполне мог затеять грандиозную интригу, в результате которой получит разряженный артефакт, но зато, это будет вещь, которая когда-то принадлежала, например, самому Мерлину, или Хрейдмару. Светлый Высший словно бросал ему вызов самим своим существованием. И это было очень заманчиво. Вот только Завулон и помыслить не мог, что его собственное подсознание начнет подбрасывать ему безумные картинки таким странным образом реагируя на Светлого Городецкого вот ЭТО было уже опасно. Это - угроза. Его разуму, его самоконтролю. Перегруженный тяжелыми думами, Артур едва уснул.
И снова кошмар. Фафнир, который бьет его головой об стену и спрашивает, как он выжил, а он, Завулон, словно и не реагирует на эту физическую боль, его страшит боль душевная – он совершил что-то плохое, он лишился чего-то, это чувство пустоты засасывает в свою черноту и беспросветность. И снова кажется, что, вот он пик, а за ним – безумие, но кошмар отступает, и Темный оказывается возле камина. Он чувствует тепло от языков пламени, которые горячими всполохами падают ему на лицо, но не жгут. Свет, повсюду Свет и покой. Но он ничего не видит, только ощущает. Этот Свет материален – это мужчина, его мужчина из снов. Он теплый, нежный и ласковый. У него сильные руки, и пахнет он приятно. Его обнимают, он чувствует, как возбуждается. Он прижимается к крепкому, родному телу, но мужчина пытается встать и уйти.
- Нет… нет, не уходи! Иди сюда, иди ко мне, не оставляй меня… Светлый… мой Светлый… - в отчаянии говорит Завулон, цепляясь за мужчину.
Светлый? Почему он так сказал Светлый? Но эта мысль рассеивается под напором паники – вот, сейчас он уйдет, снова, как всегда, и эта мука снова продлится, он опять останется ни с чем, сжимая в руках рассеянную тень, призрак. Он должен увидеть его лицо, должен коснуться его!
Он – островок покоя и безмятежности, его якорь в море безумия, его душа и сердце, которого нет у Великого Темного, потому что нет этого Светлого. В Завулоне лишь Тьма, беспросветная и кромешная, ибо он лишился своего Света.
- Не уходи, нет… - умоляет Великий Темный, гордый и жестокий, весь подобравшись, он бросается вперед и обхватывает руками любимое тело, падая на колени и унижено прижимаясь щекой к его животу. Великий? Ну и что! Это ведь только сон, а его нужда слишком сильна, чтобы идти на компромиссы с гордостью. Вот он! Артур ощущает под своими пальцами светлое тепло, возбуждение и восторг переполняют Всетемнейшего, он поднимает голову и чувствует, как теплые пальцы любовника легко касаются его щеки. Он должен увидеть его! Как прогнать эту темноту?! Он вспоминает о зажигалке. Она где-то тут, в кармане. Нужно зажечь свет! Дрожь сотрясает Завулона, он закрывает глаза, сглатывает, тянется к карману, нащупывает гладкий бок зажигалки. Он может зажечь ее с закрытыми глазами, ведь он касался ее миллионы раз. Артур нажимает на кнопку и открывает глаза. Маленький язычок пламени от зажигалки разгорается в огромный пылающий факел, который высвечивает слегка напряженное, но переполненное нежностью лицо Высшего Светлого Антона Городецкого.
«Ты! Это ты! Пусть я сошел с ума, но хотя бы на миг это будешь ты, хотя бы во сне…» - подумал Завулон и схватил его за запястье.

[Гость]

Финал главы

***
Завулон накрыл своим ртом губы Светлого и мир взорвался. Это было так хорошо, так правильно.
Антон не мог сопротивляться. Тоска, которая поселилась в его сердце и старательно маскировалась под гнев, сарказм, иронию, равнодушие – наконец прорвалась, затопляя его, не давая вдохнуть, и лишь губы Завулона дарили этот спасительный, жизненно необходимый глоток воздуха, насыщая его легкие жизнью, которая приводила в действие его сердце, заставляя биться.
Завулон же ликовал, наконец-то его кошмар рассеялся, подарив ему самое сладкое продолжение сна. Боль отступила под напором страсти, а это - такое желанное! - тело под ним обещало ему освобождение. Пусть на миг, но это пока не важно, все неважно…
- Светлый мой, Светлый… - хрипло шептал Завулон, покрывая поцелуями лицо и шею Антона, спускаясь ниже, прикусив ключицу, отчего Антон издал приглушенный стон. Темный рванул ткань футболки, которая была на Городецком, и та с жалобным треском разорвалась на две части. За ней последовала его собственная пижама.
Мир Завулона, его реальность также разлетается на части от всеобъемлющего, горячего чувства, которое, словно морок, приворот, проклятие засело в нём, непонятная болезнь, невероятная, ибо Иные не заболевают, она через кровь тонким, ядовитым потоком, смешавшись с клетками проникла в мозг. Холодный, отстраненный, циничный Завулон - Великий маг, не может удержать эту муку, этот ужас, эту радость в себе, не может игнорировать или задавить логикой и самоконтролем.
- Я люблю тебя… люблю… не уходи – захлебываясь повторял Завулон, перемежая слова с поцелуями, заполняя собой Антона, сводя его с ума, делясь с ним своей дрожью и лихорадкой, которая накатывала, как морская волна. Поцелуи становились все более жгучими, откровенными и требовательно-нетерпеливыми, страсть растекалось, словно раскаленная лава, заставляя содрогаться от восторга. Темный засунул руку в пижамные штаны Антона, накрыв рукой возбужденный член, и провел пальцем по головке, растирая проступающую смазку по всей длине. Городецкий прикрыл глаза, закусив губу, заглушая протяжный стон, разнесшийся едва слышным эхом по комнате, пока мягкая теплая ладонь двигалась вверх-вниз. Влажные губы Всетемнейшего целовали шею и ключицы Антона, впиваясь в кожу и оставляя на ней следы, затем вновь вернулись к губам, исследуя языком манящий, горячий рот, переплетаясь с языком Светлого в сумасшедше-эротичном танце.
Антону кажется, что он сейчас потеряет сознание от шквала эмоций. Завулон резко дернул его штаны, обняв худые бёдра, и горячо поцеловал нежную кожу внизу живота, прижавшись губами к влажной от смазки головке. Антон хрипло и громко застонал, опираясь одной рукой о кровать, а другую запустив в короткие волосы любовника, он, двинув бёдрами, неглубоко входит в рот Завулона. В конце концов, эту сладкую пытку невозможно терпеть, и Городецкий резко дернувшись, меняет положение, рванув Темного на себя, он перекатился таким образом, что Всетемнейший оказывается внизу. Перехватив инициативу, Антон склоняется над Артуром, покрывая его лицо быстрыми, лихорадочными поцелуями. На секунду опешивший от манипуляций Светлого Завулон расслабляется и отвечает на ласку.
«Он со мной… Он здесь» - пульсирует в голове Завулона шальная мысль.
Сжав двумя руками голову Завулона, Антон глубоко его целует, двигая во рту языком в такт медленным движениям своих бёдер, потираясь о член Темного. Он гладит его упругие ягодицы, замерев на мгновение, он бормочет заклинание и его пальцы покрывает прозрачная гелеобразное вещество. Плавно раздвинув ягодицы, Городецкий осторожно проникает смазанными пальцами внутрь. Завулон резко вдыхает, его тело пылает, он движется навстречу руке Антона.
-Пожалуйста… - хрипло прошептал Темный, облизывая пересохшие губы.
Светлый и сам уже на пределе, а это короткое, едва слышное слово и вовсе срывает последние запреты. Он входит в Завулона почти всхлипывая от сладострастия. Узкий, обжигающий и нежный Артур сводит с ума. Антон замирает, не будучи уверен, может ли он вообще двигаться. Кажется, что он кончит только от одного ощущения, что он внутри Завулона. Тот напряженно и тяжело дышит, шепчет что-то без остановки, только Антон не в состоянии понять, что именно. Городецкий начинает двигаться, параллельно лаская член Завулона.
Артур, задыхаясь от бесконечных стонов, резко притянул Антона за шею к себе, целуя припухшие губы с отчаянной страстью, словно боялся, что вот сейчас этот сон, сладостное наваждение, растворится с приходом утра, и он снова останется наедине со своей тоской. Антон охотно отвечает на поцелуи, стараясь продолжать двигаться, утопая в калейдоскопе ощущений и звуков, созданных из их стонов и бессвязного шепота, слившихся воедино между собой ласк и поцелуев, движений тел и запахов, которые наполняли спальню Всетемнейшего.
Антон закрыл глаза, двигаясь и чувствуя, что приближается к заветной вершине, он ловил губами стоны и отвечал тем же, не пытаясь себя сдерживать. Они двигались в безумном ритме на огромной постели Завулона, найдя идеальный темп движений, лаская друг друга руками и губами.
Мелко дрожа всем телом и кончив во влажную жаркую тесноту, Антон позволил себе раствориться в неге оргазма, растекающейся по жилам и приносящей с собой сладостную приятную усталость и наслаждение, и уловить хриплый стон Завулона, кончающего следом за ним. Темный закрыл глаза, обессилено откинувшись на подушки.
Городецкий скатился с Артура и все еще не придя в себя от остроты эмоций, тяжело дыша, он уставился в потолок. Завулон схватил его за руку и не отпускал, лежа со все еще закрытыми глазами.
По мере того, как эйфория таяла, на смену ошалелому восторгу приходил страх. Во рту Светлого пересохло, и он тяжело сглотнул.
Что же он наделал?
Антон покосился на Завулона, грудь которого мерно поднималась и опускалась. Очевидно, кошмары, а затем бурный секс совсем выхолостили его эмоционально и физически, и он попросту отключился после оргазма.
Что ж, это хорошо, хотя бы какая-то отсрочка. Городецкий тихо высвободил руку и медленно встал. Голова немного кружилась, тело все еще находилось в расслабленном состоянии неги. Мысли путались, сознание отказывалось принять факт произошедшего. Собрав остатки своей изорванной одежды, Высший Светлый Антон Городецкий вышел из спальни, сбегая от своего Темного любовника.

[Incognit@]

Вау...

Это было круто!
Автор, прямо слов нет!

[Гость]

Incognit@, хм...спасибо. Долго решалась. Мое отвращение к подробным и излишне физиологичным описанием секса было подвержено суровой критике со стороны моей прекрасной второй половины))) Дескать, вероломный автор обманывает ожидания читателей, вместо секса подсовывая "и шкура их приняла. Музыка любви" - остальное домысливайте))))
Вот я и рискнула попробовать себя в жанре "50 оттенков... радуги в Дозоре")))

[Исайя]

в жанре "50 оттенков... радуги в Дозоре"

ну вы даете, автор!
Но глава приятно порадовала подвижками в их отношениях. Спасибо! Ждем-с

[derrida]

(мрачно)
теперь главное, чтобы Антон не начал изображать из себя поруганную девственницу

[Гость]

поруганную девственницу

хэх)) приму к сведению выражение)
Автор

[Seraphim Braginsky]

теперь главное, чтобы Антон не начал изображать из себя поруганную девственницу

Да ладно вам, будет забавнее, если поруганную девственницу будет изображать Зава

[Неудачный день]

Автор, это было очень горько. Конечно же и очень страстно, но больше горько. Как же сильно Завулон страдает если кошмары не отпускают его до такой степени, что он путает сон и реальность. Как же он мучался все эти столетия. Спасибо за продолжение.

[Гость]

Неудачный день, именно так. Я рада, что это прочитывается. Он ОЧЕНЬ страдает. Это цена его катарсиса. Его, наверное, самая большая и единственная жертва из всех, что ему приходилось приносить.

[Aquamarine_S]

Красота! Наконец-то. Завулон сорвался. Как он, бедный, измучился. Вкусная глава, автор.
Наконец у них прорыв. Проклятие теперь уже полностью потеряло силу, да?
Спасибо, что вернулись. Да еще и с такой горячей главой.

[Гость]

Dafna Cullen, поглядим, поглядим)) в любом случае вариантов два - либо Антон, либо Зава недотроги))) А, еще есть три - они оба!))
Aquamarine_S, ну, он ведь не Спящая красавица?)) или все же Спящая?)) не буду спойлерить)))

[Гость]

Ошеломляюще

[Гость]

27/?

ГЛАВА 22.

Словно бешеный пес – по прямой,
Забывая дорогу домой.
Я бегу, только память моя будто яблоко зреет.
Ну, давай, ну давай, ну давай –
Забывай, забывай, забывай.
Только память моя ничего забывать не умеет.

Все вроде, как всегда
И день глядит бесстрастно.
Ему моя беда –
Досужий разговор.
Хоть смейся, хоть рыдай,
Хоть пей – да, все напрасно.
Такая ерунда…
Прощайте, мой сеньор.

Прощайте, мой сеньор.
Ведь тот, кого я вижу –
Не вы, а если так,
Мне, в общем, все равно.
Хоть смерть не есть позор,
Но ею я обижен.
Поверьте, мой сеньор –
Вы умерли давно.

Завулон открыл глаза. Он лежал в своей постели в московской квартире. Подняв голову, он застонал. Хватило нескольких секунд, чтобы понять - то, что, как ему казалось, было сном, произошло на самом деле. Его тело даже не говорило- кричало ему о том, что ночью он занимался сексом. Учитывая то, что в квартире их всего двое, гадать о личности его партнера не представлялось возможным.
Итак, это произошло. Его больное воображение, или спятившее подсознание (что в сущности одно и то же) выбрало Городецкого объектом безумных фантазий, и все закончилось вполне предсказуемым концом. Что там в свое время говорил доктор Фрейд о влиянии либидо на сны? Когда-то он не воспринимал всерьез этого первооткрывателя сексуальной Пандоры, как и многие другие его современники. Кто же мог знать, что это очередной непризнанный гений, вроде Коперника? Теперь об этом остается только пожалеть.
Но как Светлый оказался в его спальне? И самый интересный вопрос –отчего он его не остановил? Неужели те странные флюиды, которые он ощущал, при общении с Антошей оказались именно тем, о чем он подумал в первую очередь?
Да, учитывая то, что проснулся он в одиночестве, неловкости избежать не представляется возможным. А зная непредсказуемость реакций Высшего Светлого утро вполне может начаться с попытки убийства. Тяжело вздохнув, Завулон медленно поднялся с постели и пошел в душ. Приведя себя в относительный порядок, Всетемнейший спустился вниз. В квартире было тихо, как в склепе. Либо Антон еще не проснулся – а на часах было уже 10.30 утра, либо он отсиживался в комнате. Скорее второе, а значит, Антон явно не намерен добавлять романтический флер в их общение. Даже не дружеские – рабочие взаимоотношения. Завулон решил, что умирать с голоду даже в виду нестандартности ситуации все же не стоит, и принялся готовить завтрак.
Антон, вернувшись в свою комнату так и не смог заснуть. Он залез под душ и смыл со своего тела все признаки бурно проведенной ночи, однако же это не смыло воспоминания о ней.
Каким образом теперь будут развиваться между ними отношения? Стоп. Никаких отношений. Ладно, был секс, хороший секс, и что же? Он вполне способен жить дальше, мало ли в жизни случайных связей? Люди трахаются. Да, именно так – грубо и откровенно, без лишних сантиментов и розовых соплей. Трахаются, когда перепьют, трахаются, когда им одиноко, скучно. Для продолжения рода, из-за чувства долга, из жалости, в гневе, из-за ревности… И лишь изредка по любви. Когда думают, что влюблены, или же любят по-настоящему. Тогда они занимаются любовью.
«Я люблю тебя… люблю… не уходи…»
Понял ли Завулон, что произнес? Антона ли видел во сне перед этим?
Да, господин аналитик. Даже идиоту понятно, что главным героем любовных кошмаров Завулона является Антон Городецкий.
Отчего-то от этой мысли стало тепло и приятно. Он забыл его, но, кажется, все же любит. Непонятно как, и что конкретно – но то, что это связано с Городецким – однозначно. Или нет?..
На лбу Антона выступила испарина.
Что ему делать? Ведь как ни прячься от себя он понимает, что совсем не равнодушен к Завулону. Те чувства, что родились больше полутора тысячелетий назад никуда не делись, и его неконтролируемая реакция на Всетемнейшего, едва он только коснулся его – яркое тому подтверждение. Но если до договорных времён у этих чувств был призрачный шанс, то сейчас, когда он сотрудник Ночного дозора, а Завулон – глава Дневного Дозора — это попросту невозможно. Антон представил себе лицо Гесера и засмеялся. Он хохотал, не в силах остановиться. Слезы текли из глаз, мышцы лица свело судорогой, а он все смеялся и смеялся надрывно, неприятно, визгливо. На задворках сознания мелькнула мысль, что это истерика, и нужно просто вдохнуть, и успокоиться. Он встал, вошел в ванную комнату, включил ледяную воду и засунул голову под струю. Смех оборвался, сменившись приглушенным проклятием. Наконец он смог взять себя в руки. Городецкий смотрел на себя в зеркало, по волосам и лицу текла вода неприятно щекоча кожу и попадая за шиворот. Но сейчас Антон был рад этому дискомфорту, который помогал ему сдерживать себя.
Как бы там ни было, загадывать сейчас что-либо попросту глупо. Даже всей его аналитической смекалки не хватит на то, чтобы предугадать реакцию Завулона. Он ведь не Елеазар уже, его отточенное тысячелетиями мастерство в области интриг и заговоров невозможно оспорить. Влюбленный, или нет, а он – Великий Темный, и возможно, в данном случае, его чувство представляет для Антона большую опасность, чем что-либо иное.
Наступило утро, Антон слышал, что Завулон встал и спустился вниз. Желудок у Светлого скрутился в нервный узел, любая мысль о еде вызывала тошноту. Но он понимал, как малодушно сидеть в комнате и прятаться, словно поруганная девственница. Поэтому Антон оделся и спустился в кухню нацепив на лицо самое непроницаемое выражение.
Глянув на Завулона, который осторожно пил горячий кофе, Антон отметил его обычное меланхоличное выражение лица.
- Доброе утро – спокойно произнес Всетемнейший.
- Доброе – ответил Городецкий так же спокойно.
- Завтрак? – поднял бровь Завулон.
- Нет, спасибо. Только кофе – сказал Антон, протягивая руку за кофейником. В этот же момент Завулон взял кофейник, чтобы передать его Светлому. Их пальцы на мгновение соприкоснулись и оба вздрогнули.
Антон нетвердой рукой все же взял кофейник и медленно и старательно налил себе кофе. Как только он сел и сделал глоток, Завулон будничным тоном поинтересовался:
- Не расскажешь, каким ветром тебя занесло в мою спальню, Светлый? Лунатизм замучил?
Антон от неожиданности подавился, кофе попал в нос, обжигая слизистую и оседая горечью в гортани.
-Я… я… кхэ-кхэ… - пытался выдавить Антон. От удушья на глазах выступили слезы.
- Полноте, Антоша, это не повод для слез, по крайней мере, для тебя – все тем же тоном заметил Завулон бесстрастно глядя на корчившегося от смущения и кашля Высшего Светлого.
У Антона от гнева потемнело в глазах, на щеках выступили красные пятна. Высокомерный ублюдок!
Однако, пока не успокоился, он больше не произнес ни слова, поздно осознав какую дурость сотворил, решив расслабиться, и спокойно попить кофе в присутствии главы Дневного Дозора.