5.30

[Миры Лукьяненко. Фест]

Дозоры
Завултон, устоявшиеся отношения. Постепенное охлаждение чувств, накопление обоюдных обид и моральных противоречий. Им трудно уживаться друг с другом, Завулон изменяет с ведьмами, Антон тоскливо косится на взрослеющую без отца дочь... ХЭ для пейринга не обязателен

Comments

[Anna-Mouvi]

Зловеще получилось! И трогательно)
Очень интересно что там Надя с отцом наколдовала) Вдруг она его в кому отправит и все, вот тебе и расстование)
Жду продолжения!

[swetlana_al]

Великолепная зарисовка - эмоции буквально пропитывают окружающее пространство. и атмосфера тревожная. Очень жду развития сюжета!

[Гость]

Исполнение 2. 5/?

***
Когда я открыл глаза, то первым, кого увидел был Хена. Инквизитор напряженно всматривался мне в лицо. Позади него стояла моя дочь – бледная и испуганная.

- Приветствую, Светлый – проскрипел Старший всматриваясь в меня.

- И Вам доброго дня – глупо прохрипел я, поражаясь абсурдности нашего диалога. – Что случилось? – наконец задал я правильный вопрос, и посмотрел на Надю. Она виновато опустила глаза, мгновенно превратившись в маленькую девочку – ни дать, ни взять – провинившаяся школьница перед лицом грозного директора. Мне даже стало ее жаль.

- А ну, не сметь! – грозно прикрикнул Хена. Лицо Нади в миг приняло прежнее выражение серьезной пятнадцатилетней барышни. Я замер.

- Твоя дочь выросла, Высший, и стала очень сильной, и вместо того, чтобы пообщаться с ее наставником, ты решил общаться с ней без посредников – вот, что случилось.

- А конкретнее?.. – ошеломленно спросил я, переводя взгляд от Нади к Хене.

- А конкретнее узнаем позже, когда проявятся последствия воздействия – жестко сказал Старший.

- Надя?.. – беспомощно спросил я, не в силах поверить - ты что же, закляла меня?..

Надино лицо сморщилось, на щеках выступили красные пятна.

- Папа, прости, пожалуйста, я правда не думала, что что-то произойдет! Я же просто стихи читала тебе, просто сказала…

- Замолчи – спокойно, но от этого не менее веско прервал ее Инквизитор. – С твоими мотивами разберемся позже. Сейчас главное выяснить, что именно ты сотворила, и как это повлияет на Высшего Светлого.

Не знаю, специально ли Хена опустил мой отцовский статус, предпочитая назвать меня просто Высшим Светлым.

- Итак, что именно ты сделала? – спокойно спросил Инквизитор.

- Я просто читала стихи, обычное стихотворение из «Поэмы Конца» русской поэтессы Марины Цветаевой.

- Поэтессы-эмпата?..- вкрадчиво уточнил Хена, сверля ее взглядом.

- Но она ведь не была инициирована, Наставник… - начала Надя.

- Зачем ты привела его сюда? – продолжил допрос Инквизитор.

- Я люблю это место, здесь спокойно и светло, вид открывается на реку… – лепетала девушка. Наставник не мигая смотрел на нее.

-Что на самом деле таит в себе этот «капец»? – подал я голос, пытаясь немного разрядить ситуацию и выиграть для себя время.

- Кopec – механически, без улыбки поправила меня Надя.

- Кто-то из вас двоих применял здесь силу? – Хена пристально смотрел на нас.

- Нет – ответил я.

- Нет, Наставник – смиренно сказала Надя. – Я ведь знаю правила…

-Конечно знаешь – жестко оборвал ее оборотень. - Возвращаемся. Светлый, ты будешь выдвигать претензии? – меланхолически спросил Инквизитор.

- Претензии? Но она моя дочь… - я все никак не мог сосредоточится. Мысли бегали, как тараканы, которых «освежили» дихлофосом.

- Ты Будешь Выдвигать Претензии? – раздельно, словно слабоумному, повторил он.

- Нет, не буду, Старший – твердо ответил я.

- С сегодняшнего дня общение с Абсолютной Светлой Надеждой Городецкой только в присутствии Наставника, или лица, имеющего соответствующие полномочия. Да будет так – перейдя на официальный тон, бесстрастно постановил Инквизитор.

- Так Вы объясните, что произошло, и чем мне это грозит? – спросил я.

- Если почувствуете какие-то аномальные изменения в себе, или ближайшем окружении немедленно поставьте меня в известность. Даю разрешение провесить портал – пропустив мой вопрос мимо ушей продолжил Хена.

Какая-то тревожная мысль блуждала на задворках моего сознания, но я никак не мог ухватить ее.

Инквизитор провесил портал и выжидающе уставился на меня.

- Отправляйтесь в гостиницу, Гоородецкий, насколько я знаю в скором времени Вы отбываете в Россию.

- Да у меня самолет.

Я повернулся к Наде и глухо произнес:

- Счастливо оставаться на гостеприимной малой Родине, Надежда.

По щекам дочери текли слезы.

Я шагнул в портал.

[Гость]

Исполнение 2. 6/?


***
Я пошевелился. Сколько я так просидел? Прислушался – в квартире стояла тишина. Скорее всего, Артур уже ушел спать.

Пустой желудок издал тревожный гудок, и я решил не привередничать и отделаться быстрым бутербродом, тем более в холодильнике были продукты. Я вспомнил о неприятном разговоре с Артуром и поморщился. Зачем я вообще принялся ныть – мог ведь молча сварганить себе перекус – привык к стряпне Артура? Захотелось заботы, внимания? Я тяжело вздохнул, и пошел на кухню, стараясь не шуметь, хотя знал, что, спящий на втором этаже любовник вряд ли услышит мои телодвижения. Но старая привычка, не изжитая даже с годами, рожденная стереотипами маленьких жилищ, автоматически подавала сигнал в мозг – если дома ты не один, имей совесть и не шуми! Я включил чайник, залез в холодильник и соорудил себе бутерброды.

Детский рисунок дочери вернул меня к событиям в Праге. В отеле, самолете и в первые после возвращения дни, я старался не думать, и не анализировать произошедшее, боясь снова ощутить боль от предательства. Когда я после командировки раскладывал вещи, и нашел в сумке Надин рисунок, то несколько минут тупо смотрел на него, сжимаясь от боли, и не помня, когда успел забросить его в сумку.

Завулон, увидев этот шедевр, недовольно засопел, взяв его в руки двумя пальцами, словно опасное насекомое, особенно, когда идентифицировал темную кривую на заднем плане рисунка. Он раз пять проверил его на все виды магического воздействия, разве что на зуб не попробовал. Я назвал его параноиком и велел не прикасаться к моему подарку (хотя сам до этого проделал тоже самое, но ему об этом знать не нужно было).

Я вообще ничего не сказал ему, либо отмалчиваясь, либо переводя разговор на другую тему, когда он начинал задавать мне вопросы о днях, проведенных с дочерью. А он настойчиво их задавал, ведь короткая трель телефона, оборванная всплеском силы, была от него. И, скорее всего, это благодаря ему появился Хена, хотя я и не знал наверняка. Я понимал, что должен ему все рассказать, что в большей или меньшей степени его тоже может коснуться ЭТО - чем бы оно не было. Сам Хена хранил молчание, предпочтя замять инцидент, скорее всего ему не хотелось, чтобы кто-то узнал, как он прошляпил самодеятельность ученицы. Надя была на особом счету у Бюро, и за ней следили самые сильные и опытные из серых балахонов.

Всетемнейший сначала обижался, потом злился из-за моих недомолвок, а потом отстранился. Между нами поселился холодок. Но я не мог ему рассказать, пока сам не пойму, что произошло на том холме.

По прошествии некоторого времени, не почувствовав никаких кардинальных изменений, я стал успокаиваться и паническое отрицание сменилось навязчивым желанием разобраться. Я вставил рисунок в рамочку и повесил на стену в своем кабинете, подальше от раздраженных гримас Завулона. Сотни раз прокручивал эти два дня в голове, прикидывая - и так, и этак - какие мотивы могли быть у Нади. Но каждый раз перед моими глазами вставало лицо дочери, залитое слезами. В конце концов, я пришел к выводу, что Надя еще только учиться жить с таким грузом, как абсолютная сила, а по сути - несмотря на всю свою начитанность - она всего лишь ребенок, 15-летний подросток, больше меня напуганный мыслью, что ее невинный поэтический экспромт едва не превратился в акт отцеубийства.

Перекусив, я поплелся в спальню. Завулон лежал в постели, отвернувшись лицом к стене. Я разделся и лег рядом, глядя на его спину. Хотя дышал он размеренно, я чувствовал, что он не спит.

- Артур – прошептал я, легко касаясь его спины. По спине, ожидаемо побежали мурашки. Меня всегда это умиляло. Он тяжело вздохнул и повернулся на спину, глядя в потолок.

- Что – ровно произнес он.

- Артур, я не понимаю, что происходит. У нас проблемы?

- Это ты мне ответь. Если у тебя истерические рефлексии, так и быть, выкрою для тебя время и схожу с тобой к семейному психотерапевту - язвительно проговорил Завулон.

Мое спокойное состояние как ветром сдуло. Я привстал.

- Зачем же стирать свое грязное белье на людях, дорогой – с издевкой сказал я. – Можно между собой все выяснить.

- Хорошо, моя трудолюбивая прачка, готовишь перечень взаимных болей бед и обид? Изволь – ты, мой дорогой, вечный мальчик, так и не можешь привыкнуть к мысли, что тебе уже не 20 лет, и пора повзрослеть. Это автоматически отражается на твоем поведении.

Надеюсь, верую вовеки не придет
ко мне позорное благоразумие – саркастически проговорил он.

Я вздрогнул. Опять стихи, не к добру это…Сговорились они, что ли, долбаные эстеты?

При этом, я как-то отстранено слушал странную речь лежащего рядом мужчины.

- … начиная от твоей манеры одеваться – вечные джинсы разной степени подраности, футболки и мятые (сколько их не наглаживай магически, или вручную) рубашки; кеды, кроссовки, которые ты разбрасываешь везде. Ладно, допустим в Ночном Дозоре анархия, и Гесеру плевать, что его аналитик, даже начальник - кадровик выглядит, как мальчик-колокольчик. Но ведь мы не первый день живем вместе, ты помнишь, сколько раз я просил тебя - даже не сменить гардероб - а просто разнообразить его приличной одеждой?

Артур не кричал, он вообще делал это в самом крайнем случае, на моей памяти таких случаев по пальцам перечесть можно было. Он говорил скучающим, и каким-то механическим голосом, который раздражал гораздо сильнее крика. Отсутствие чувств напрягало очень сильно. Я понимал, что тысячелетний маг не будет плескаться эмоциями, как девчушка в надувном бассейне, но его мумифицированная сухость порядком поднадоела.

- А что, окружающие недоумевают, как старый аристократ, мог связаться с таким плебеем, как я? – зло поинтересовался я. – Мой стиль – это часть меня, и не нужно пытаться переделать меня под свои высокие стандарты, Артур.

- О том и речь – расхристанная обложка указывает на тот кавардак, который царит у тебя в голове. Так было всегда, и я старался мириться этой твоей особенностью – но у всего должны быть пределы. Подростковая асоциальность еще больше усилилась после твоего возвращения из Праги – припоминаешь? Это твоя дочка-подросток так на тебя повлияла – родственный обмен светлой дуростью?

Я дернулся. Да нет, не мог он ничего знать, это просто совпадение. Иначе разговор бы строился совсем иначе.

- А что ТЫ можешь об этом знать? У тебя вообще нет детей!.. – я оборвал себя, но слова уже были сказаны. Лицо Завулона на мгновение дрогнуло, затем вернулось к своему прежнему бесстрастному выражению.

- Конечно, вырастив полсотни человеческих детей, я не могу сравниться с тобой – отцом года – который раз в 10 лет пару часов общается со своей дочерью.

Это было больно. Я сжал зубы.

- Ты считаешь нормальным приходить домой после работы, обдавая меня парами перегара, и предъявлять после этого претензии, что тебя, бедненького, не накормили, и на зов твой не побежали, роняя на ходу тапки – продолжил язвить Завулон.

Он говорил, а я все смотрел на него, желая найти в этом потоке хоть какую-то искру – гнева, обиды, хоть какой-то страсти… Хотя бы тень порыва.

- Я не мягкий, светлый коврик, Городецкий, и если ты за все время, сколько продолжаются наши отношения этого так и не понял, то мне жаль.

«Отношения». У нас отношения. Спустя год, пять лет, десять… У меня нет семьи, у меня отношения. Спустя сто лет – это все равно будут отношения - взаимодействие двух личностных единиц в условиях совместного быта.

И в этом разница между нами.

Завулон замолчал. Устало посмотрел на меня.

-Ты даже не слышишь меня, хотя это ты настаивал на разговоре, а в итоге – просто слушаешь, как звучит мой голос. – он усмехнулся одними губами. – Спокойной ночи, Питер Пэн. – И снова развернулся ко мне спиной.

Я тоже отвернулся, и закрыл глаза.

Вот и поговорили.

[Гость]

Спасибо, за приятные слова. Надеюсь, не сдуюсь, и не раскрою интригу раньше времени))) Ведь интрига - наше все!

[derrida]

здорово, что вы так часто обновляете
спасибо!

[Aquamarine_S]

Спасибо за такое быстрое продолжение ))
Они начинают выяснять отношения - это здорово. Убийственная сдержанность Завулона - это да, это бьет больнее всего. Ждем дальнейшего...

[Гость]

Aquamarine_S, Вы разрываете мне сердце! прочитала Ваш завултон "Дурман-трава" - рыдаю
как я могу разбить такую пару
у меня аж шкура от восторга поднялась - это прекрасно!

[Aquamarine_S]

Гость,
Милые ругаются - только тешатся. Ну поругаются они у Вас, потом опять помирятся. Любофффь даже станет крепче, после сравнения и сопоставления-то.
А Дурман-трава - это Anna-Mouvi спасибо за сюжет. Она хотела историю про любовь, творящую чудеса. Спасибо Приходите еще ))

[Anna-Mouvi]

Автор, это здорово! Вся история, казавшаяся в самом начале странной и абсурдной, принимает обоснованный и красивый вид)
Меня удивило поведение Антона в начале, а оказалось, что вон оно как)))
Спасибо! Жду продолжения) Мне интересно, когда же Завулон догадается, что с Антоном все не хорошо?

как я могу разбить такую пару

Так ХЭ не запрещен Я бы даже сказала, поощряется)))

[Гость]

Рада, что двигаюсь в нужном направлении.
Очевидно, получится макси - я планирую выставить две точки зрения в нашей непростой паре.

[Aquamarine_S]

Автор, 2 точки зрения - это здорово. Этого хочется больше всего. Ну и чем больше - тем лучше, конечно же

[Гость]

Мой обожаемый автор Aquamarine_S! (настоящего имени, увы, не знаю).
Поскольку заявка требует конфликта и противоречий, сложно писать о любимых персонажах так, как хотелось бы, особенно, начитавшись последнего чуда, или в 100500 раз перечитав "Пепел". Но, буду очень стараться.
Не знаю, как Вы отнесетесь к продолжению, на мой взгляд это было необходимо.
Сегодня выложу. На выходных наверное будет перерыв.
Не знаю, вырулю ли к ХЭ. буду стараться.

Anna-Mouvi, скоро догадается. И не только об Антоне

[Гость]

Исполнение 2. 7/?

только не бейте, читатели...


***
Когда я проснулся Завулона уже не было. Я лежал и думал о том, что, хотя утро только началось, а я уже ощущаю себя так, словно мне по морде заехала гранитная плита. Я вспомнил ночной разговор и скривился.

«Это просто кризис» - успокаивал я себя. Кажется, я где-то читал, что человеческая статистика выделяет несколько кризисных периодов в браке – три года, семь лет, и десять лет. Я попытался вспомнить, происходило ли что-то подобное через три и пять лет нашей совместной с Артуром жизни. Кажется, нет, хотя, безусловно случались стычки и ссоры, вполне нормальные для общего проживания двух таких личностей, как Высший Светлый и Высший Темный. Может мы счастливо проскочили эти рубежи, и теперь весь негатив, рассчитанный на несколько периодов просто скопился в одной дате?

Мне явно нужно было с кем-то поговорить, может Всетемнейший, с издевкой предложивший мне поход к психологу не так уж был не прав. Ясное дело, я не собирался идти к мозгоправу, но совет мне был необходим. Носить в себе все это становилось день ото дня тяжелее.

Дружеские отношения с большинством Светлых приятелей дали трещину, как только я стал жить с начальником Дневного Дозора.
О Гесере и речи быть не может – хотя опыт во всем у него колоссальный, обсуждать с ним мою семейную жизнь с его старейшим врагом неприемлемо.
Семен, хотя и не проявил откровенной неприязни все же не слишком спокойно смотрел на меня в обществе Артура, поэтому то немногое, что оставалось от нашей прежней дружбы не хотелось ставить под удар.

Оставался Игнат. Его инкубная сущность рассматривала однополые отношения как вариант нормы, но насколько он сведущ во взаимоотношениях, выходящих за рамки обычного секса? Вот и узнаем, терять мне все равно нечего.

Гесер отчалил с Ольгой в отпуск, сообщив, что его тридцатилетняя выслуга заслужила это счастье, и оставил меня на хозяйстве, едко проговорив, что надеется на то, что я окажусь в силах справиться, если мой «ласковый мерзавец» выкинет какой-нибудь фокус в отсутствии Пресветлого. Завулон для проформы возмутился, и в шутку сказал, что, дескать – котлеты отдельно – мухи отдельно, но пока не спешил мутить воду, и ничего глобально криминального не предпринимал. Так что, быстро проверив для порядка обстановку, я решил, что вполне могу уделить время на решение мучивших меня вопросов.

В Дозоре нашего штатного Дон - Жуана на оказалось. Позвонив по телефону, я узнал, что он на даче за городом, развлекает какого-то молодого политика. Услышав мой мнущийся тон, Игнат без лишних слов назвал адрес, предупредив, что спровадит депутата, дабы мы могли пообщаться без свидетелей.

Дачка, ожидаемо, оказалась в скромном «рублевском» садовом товариществе.

Игнат встретил меня у ворот роскошного трехэтажного особняка и провел в дом. Судя по тому, что он чувствовал себя, как дома, с политиком он давно водил дружбу.

- Ну что, Антон, обойдемся без лишних реверансов? Выкладывай, что там у тебя – проговорил Игнат, направляясь к бару, и вопросительно глядя на меня. – Виски, водка, коньяк?

- Лучше коньяк. Да, вот… Даже не знаю, все как-то наперекосяк в последнее время промямлил я.

- Гром в раю? Что, живете с Завулоном, словно два голубка – каждый день кто-то вылетает в окно? – иронично спросил он, но увидев мое мрачное лицо, посерьезнел.

- Антон, ты ведь знал на что подписывался. Помниться, Всетемнейший не изображал Кощея, говоря тебе: «Василисия, пойдешь за меня замуж – получишь булку с маслом, не пойдешь – кулак в морду». Все было по обоюдному согласию.

Он подошел ко мне, дал пузатый коньячный бокал и устроился в кресле напротив.

- Даже более чем. Артур ведь, когда хочет - может быть очень убедительным. Он смущал меня, сбивал с толку, провоцировал, одурманивал… Со мной никогда прежде никто так себя не вел. Прямо скажем, очень нетрадиционное ухаживание. Как итог - сумасшедшая страсть, сродни болезни – я не мог ни о чем думать, кроме него. И ведь проверил – не приворот, ни воздействие. Здоровое, естественное чувство. А сейчас… уныло, скучно, через силу. Каждое его слово – словно огромное одолжение.

- Антон, вы вместе уже не первый год. Это неизбежно. Любая сумасшедшая влюбленность приходит к концу по одной простой причине – каждому из партнеров надо развиваться дальше и заниматься другими областями своей жизни. А поскольку влюбленность – это чрезмерная сосредоточенность на предмете страсти – как ты и сказал - то сама страсть естественным образом слабеет, чтобы освободить дорогу для других сторон жизни.

- Я и не ожидал, что эта бешеная тяга будет длиться вечно. Понятно, что конфетно-букетный период не просто так назван «периодом». Просто не понимаю, отчего появилось это равнодушие. Любая эмоция все же лучше, чем ничего.

- Любая ли? Поосторожнее с желаниями, Антон. Я бы на твоем месте не забывал, что он ВСЕтемнейший. Так что у вас могут различаться представления о допустимых эмоциях. Вообще странно, что подобное происходит только сейчас, считай, что вам обоим повезло. У других это максимум через три года. Ты ведь пойми, хотя мы и Иные, но человеческую суть не перебить никакой магией. Существуют сроки, после которых первоначальная страсть начинает слабеть. И этот механизм предусмотрен самой природой. Сначала людей охватывает "гормональная эйфория", все устраивает, все замечательно, казалось бы, нет противоречий. Природа дает этот "аванс" для того, чтобы люди могли влюбиться, зачать ребенка. После инстинкта самосохранения, размножение – на втором месте, между прочим, что бы там не говорил Пол Верховен*
Дальнейшее природу мало волнует, она заботится лишь о воспроизведении рода человеческого, после - уже неважно, появляется в паре ребенок (это касается, как ты понимаешь, традиционных пары), или нет – как в вашем случае.

"Ребенок" - пронеслось у меня в сознании. Я тряхнул головой и снова сосредоточился на том, что вещал Игнат.

- ...аванс все равно заканчивается. И в этом есть своя логика: даже если миссия природы не выполнена, ребенок не зачат, все равно в состоянии влюбленности человек не может находиться долго - еще и потому, что объект ее кажется совершенным. А совершенство, Городецкий – это смерть для воображения. При этом, единственное желание влюбленного – чтобы объект страсти оставался таким вечно.

- Намекаешь, что я идеализировал главу Дневного Дозора? Не смеши меня, при всем своем щенячьем восторге, я отнюдь не обольщался на его счет. Он – Темный, Всетемнейший, как ты мне недавно указал, и понимание любви у него отличается от общепринятого. Игнат, думаю, ты перемудрил со своей философией.

- Психологией, вообще-то. – обаятельно улыбнулся он, и забросил ногу на ногу. – Друг мой, это происходит неосознанно. Я тебе вот что скажу. Для многих ваш союз казался мезальянсом. Но если подумать – это закономерно. Вспомни знак Инь и Янь – черное и белое образуют единое. И именно это – гармония. Белое с белым – дает ослепительный свет, черное с черным – беспросветную, кромешную тьму. А так – его тьма уравновешивается твоим светом, и наоборот. У каждого из вас есть потребность реализовывать свои способности, бороться со своими страхами и комплексами, расти каждый в своей сфере, осваивать новое. И вот тут каждый проявляет себя неизбежно ДРУГИМ, не отражением чувств своего возлюбленного, а собой самим – иным космосом, вселенной со своими законами, потребностями и целями. И тогда приходит понимание – это совсем не то «совершенство», которое было встречено когда-то. Вы – разные.

Игнат разливался красноречием, как Темза в период прилива.

- И что теперь? Я пытался поговорить с ним, но, кажется все становится еще хуже.

- То, что ты чувствуешь ухудшение, и пытаешься что-то предпринять – хороший знак. Любой конфликт - это всего лишь часть совместного стремления к взаимопониманию. Тогда есть смысл спасать положение.

- Я вот смотрю на него и думаю – а нужно ли это ему? Что представляют собой наши чувства – привычку, или то, о чем говоришь ты? - Внезапно, перед глазами встало заплаканное лицо дочери. – И вообще, стоило ли…

- Вот, мы движемся в правильном направлении – оборвал меня доморощенный психолог, радостно подпрыгнув. - Уход ярких и сильных чувств, сопровождается разочарованием в партнере, ощущением, что нечто важное и главное потеряно безвозвратно, что был сделан ошибочный выбор, и принесенные «жертвы» - того не стоят – довольно сказал Игнат.

Я едко улыбнулся.

- Молодец, возьми с полки пирожок, профессор Фрейд.

- О, и от кого это мы нахватались этих саркастических гримас? – заржал Игнат. Он встал, взял у меня пустой бокал и снова наполнил его. – Да не куксись, вытащим вас из кризиса. Мне даже интересен будет такой опыт. Ты потом, так ненавязчиво дай понять Всетемнейшему, кому он обязан своим семейным счастьем – ухмыльнулся инкуб.

- Обязательно, если тебе жить надоело. Хотя, можно ведь выбрать и менее изощренный способ самоубийства, не находишь? Завулон очень обрадуется тебе, как персональному реаниматору наших отношений – съязвил я.

Игнат усмехнулся.

- Наверное ты прав. Эх, делай добро и бросай его в воду… Кстати, что там у вас на интимном фронте? – деловито сменил он курс разговора.

[Гость]

Исполнение 2 8/?


Я вспыхнул, опешил и открыл было рот, собираясь возмутиться, но он перебил меня.

- Антон, если ты хочешь, чтобы я помог, придется довериться. Считай, что я доктор – мне можно говорить все без излишних ужимок – сияя глазками сказал Игнат.

Я задумался. А что у нас с сексом? Вроде бы ничего…

- Совсем ничего? – обалдел Игнат.

Я едва не подавился коньяком и раздраженно глянул на него.

-Ты сказал это вслух – поспешил сообщить он.

- Правда? - удивился я. - Ладно, я имел в виду, что не так часто, как раньше… Ну, ладно, совсем не часто. То Гесер меня по командировкам кидает, то сам Завулон колесит. Кроме того, у нас ведь и время рабочее разнится – он уходит, я еще сплю, он приходит – я иду на работу.

- С чего бы это? Ты ведь уже не оперативник – удивился Игнат.

- Да, по - разному бывает, ты же знаешь сам, что тебе объяснять? – вскинулся я, не желая говорить, что сам выбрал подобный график, намеренно «нарываясь» на работу.

- Ладно, не кипятись, мне все ясно –миролюбиво сказал Игнат.

-Что? – буркнул я. Все же обсуждать с ним постель было неловко, что бы он там не говорил о «врачебном» долге.

- Успокойся, для вашей теперешней ситуации - это нормально. Уменьшение стремления к сексу, отсутствие желания понравится – все это обычные признаки кризиса. Ты просто подумай, что раньше все перечисленные тобой препоны нисколько не влияли на ваш интим.

Конечно он был прав, просто мне не хотелось об этом думать. Странные скачки настроения от бешеного порыва до полной апатии мешали посмотреть на это под правильным ракурсом.

Тем временем Игнат продолжал:

- Для вас причиной семейного кризиса явился застой, обыденность, скука. Некоторых трудности только сближают - как было с вами, когда вы только определялись со своими отношениями, а весь мир был против. Стабильность и размеренность жизни провоцируют кризис. Нужно устроить вам встряску. Удиви его чем-то. Для начала – назначь ему свидание и сходи с ним погулять. Посмотри на его реакцию, а потом…

Внезапно Сумрак забеспокоился. Инстинкты оказались сильнее – я рванул к Игнату, прикрывая его собой, на ходу подвесив на автоматику «Тройное лезвие» и ставя защитный купол.

Посредине комнаты расползалась черная клякса портала. Из него шагнул предмет нашего разговора. Черное пальто и мрачное выражение лица создавало впечатление, будто сам ангел мщения предстал перед нами.

Завулон остро глянул на нас с Игнатом, перевел взгляд на коньячные бокалы и язвительно поинтересовался:

- Развлекаетесь, мальчики. Надеюсь, не слишком помешал?
Я расслабился, и убрал «Тройное лезвие». Когда я собрался снять купол, Игнат легко коснулся моей руки.

- Может пока не стоит? – тихо спросил он, напряженно глядя на главу Дневного Дозора.

Завулон с каменным лицом проследил за жестом инкуба.

- Не ожидал тебя увидеть тут, Артур – будничным тоном сказал я.

- Это очевидно, Антоша, особенно если учесть ваш интимный междусобойчик – или это рабочее совещание вдали от офиса Ночного дозора? – ядовито сказал Завулон. - Я смотрю ты не слишком надрываешься работой, будучи временным руководителем Светлой цитадели – может мне добавить тебе работенки, дабы ты совсем не скис от скуки?

- А ты говоришь нет эмоций – тихо проговорил мне Игнат. – Однозначно, не все потеряно…

В глазах Завулона зажегся опасный огонек.

- Жаль прерывать ваше страстное перешептывание, ребятки, но тебе, Антон, придется пойти со мной – он сверлил меня взглядом.

- Что за срочность? – намеренно спокойно проговорил я. «Теперь моя очередь скупо выжимать фразы» - злорадно подумал я, увидев, как потемнело лицо Артура.

- Пока ты тут прохлаждаешься в обществе вашего героя-любовника, офис Дозора остался в опасной незащищенности – или ты в отпуске, и никому не сообщил? – продолжал гнуть свое Завулон.

- Тебя, как представителя конкурирующей организации не должно это волновать – это, в некотором роде удача для тебя.

- Не слишком умно с твоей стороны провоцировать меня, Светлый, я ведь могу принять это как завуалированный призыв к действию – вкрадчиво произнес Всетемнейший. – А ты об этом узнаешь последний, ведь телефон твой вне предела досягаемости, а ментальная связь настроена лишь с некоторыми сотрудниками.
И, кстати говоря, можешь отлепиться уже от своего любвеобильного приятеля, ему ничего не грозит – добавил Завулон таким тоном, что Игнат вздрогнул.

- Завулон, не слишком вежливо с твоей стороны вламываться в жилище Игната и запугивать его. Где твоя хваленая аристократичность? - продолжил я дразнить его.
Уж не знаю, какой бес дергал меня, заставляя испытывать терпение своего любовника, которое – я видел это вполне ясно – испарялось с каждой секундой.

- За мной! – рявкнул Всетемнейший, резко хватая меня за предплечье, одновременно открывая портал.

- Настоящая любовь – сознательный выбор партнеров, который предстоит сделать лишь после нескольких лет отношений. А сознательный выбор влечет за собой и усилия воли, и дисциплину, и терпение, умение понимать и принимать человека другим, отличным от нас самих – крикнул вдогонку мне Игнат.

Завулон сверкнул глазами и бокал, который до сих пор судорожно сжимал в руках Игнат лопнул.

Я хотел было, возмутиться – путешествие в темном портале для Светлого – это явно не СВ – вагон, но понял, что благодаря моим ремаркам Завулон уже перешел ту черту, за которой осталось благоразумие и жалость. Он втолкнул меня в портал, и я почувствовал себя так, словно меня прогоняют через центрифугу. Благо, это «восхитительное» ощущение длилось недолго.

Мы «приземлились» в нашей квартире, у меня в кабинете. Завулон молча снял пальто и педантично расправляя каждую складку, понес, чтобы повесить его в шкаф.
Я не знал, как отношусь к тому, что в последнее время сдержанный и отстраненный любовник взбесился от ревности. Наверное, это хороший знак – все лучше, чем это сводящее с ума безразличие. Мне хотелось, хоть каких-то эмоций – и я их получил.

Мой взгляд упал на рисунок, висевший на стене. Что-то привлекло мое внимание, но я не успел рассмотреть, что именно, меня отвлек Завулон.

- Не расскажешь, какого черта ты решил уединиться с инкубом на даче – с деланным равнодушием спросил Артур, вернувшись в кабинет.

- Он мой друг, мне хотелось поговорить с ним. Он ведь не только инкуб.

- И о чем же вы говорили? Для чего тебе понадобились советы штатного соблазнителя?

- Он, в некотором роде, стал моими семейным консультантом. Ты ведь предложил мне излить на кого-нибудь мои, как ты выразился, истерические рефлексии? – едко спросил я.

Завулон злобно прищурился. Я видел, что он мне не поверил.

-Ты и правда не понимаешь, как опасны могут быть такие милые посиделки? – сквозь зубы проговорил Темный.

- Артур, ну прекрати уже эту затянувшуюся сцену ревности, тем более сама ситуация не стоит выеденного яйца – спокойно сказал я.

- Какого яйца она стоит, или нет мы вскоре выясним – проскрипел Завулон резко шагнув ко мне.

Я не успел среагировать – он дернул меня к себе и жестко впился мне в губы, заклеймив поцелуем. Я пытался вырваться, но он еще сильнее прижал меня к себе. Я почувствовал вкус крови от прокушенных им губ. Мне не хватало воздуха.

Краем сознания я понимал, что сам виноват, заигравшись, и что он, по идее, не должен убить меня в припадке ревности. Но эта мысль ютилась в уголке сознания, а главным сейчас было то, что я задыхался.

Наконец, когда уже перед глазами поплыли круги, он ослабил хватку, и я смог вдохнуть.

Но обрадовался я рано – он прошипел какое-то заклинание, и кожу мою обожгло – одежда вспыхнула на мне, и я оказался гол, как в первый миг рождения.

Дальнейшее совсем не напоминало занятие любовью. Скорее это было изнасилованием. Ни прелюдии, ни нежности – обычное утверждение права собственности. Я постарался максимально отстраниться от происходящего. Я понимал, что сейчас Завулон меня не услышит, что бы я ему не пытался сказать - от него исходило такое животное бешенство, которого я не видел у него ни разу. Мне было больно – он покрывал меня синяками и укусами, словно хотел стереть с лица земли, и дабы не ухудшить – хотя куда уж больше? –и без того мучительную ситуацию, я решил ничего не предпринимать.

Когда все кончилось, он отскочил от меня и без единого слова ушел в ванную. Я, словно со стороны увидел себя - скрюченного на полу, покрытого синяками, спермой и кровью, будто изломанный манекен. Я думал о том, как мы могли дойти до этого. Ледяная бесчувственность не позволяла мне испытывать душевную боль, или какие-то иные эмоции.

Вода в ванне прекратила течь. Завулон вышел и ушел в спальню. Я слышал, как хлопают створки дверей шкафа. Каждый стук создавал ощущение, будто я лежу в гробу, и мне в крышку вколачивают гвозди. Наконец он вышел и также молча, не глядя на меня, пошел ко входной двери.

Хлопнула дверь. Он ушел.

Мой безразличный взгляд снова упал на рисунок. Вот оно, то, что сначала ускользнуло.

Вокруг черной кривой линии, символизирующей в сознании дочери образ Завулона, появилось черное облако, словно кто-то карандашом нарисовал его и растушевал, почти полностью скрыв первоначального черного человечка.

* имеется в виду фильм "Основной инстинкт" (1992) режиссера Пола Верховена

[Anna-Mouvi]

Охренительно.
Нет, правда! Это охренительно! Мне даже больше жаль Завулона. Каким бы темным он не был, чувство вины все равно будет присутствовать, особенно когда выяснится, что это Надюха наворожила, а он так бездарно попал под воздействие и не справился с эмоциями.
Спасибо огромное, Автор! Тебя не бить нужно, а расцеловать)

[Гость]

Anna-Mouvi, отлегло от сердца
спасибо!

[Aquamarine_S]

Автор, а интересненько! Во как переклинило Артура. От ревности что ли? Или от страха? Но вообще предсказуемо, конечно. Из разряда "знай свое место". Любопытно, как теперь Антон обижаться будет )) А то, что Игнат семейный аналитик - это зачетно!
Очень хочется проду! Больше чем обычно. Да-да.

[Гость]

Aquamarine_S, нет, не от ревности, это просто повод))
А кому, как не Игнату-то быть?
рада, что Вам понравилось!

[swetlana_al]

насколько я поняла - проклятие воздействует в рамках пары доводя их "темное" и "светлое" начала до абсолюта. Да, интересно будет посмотреть как Завулон будет дальше действовать, очень впечатлило.

[Гость]

Исполнение 2. 9/?


ОСКОЛОК 2.

Сколько тьмы может содержать в себе Высший Темный?

Риторический вопрос, который вряд ли кто-то осмелится ему задать. Кто-то может и не осмелиться, а вот он сам себе…

Завулон ехал в автомобиле и смотрел в окно, погруженный в свои раздумья, он абсолютно не замечал, как сменяют друг друга картинки ночного города, как некоторые стоящие на холоде люди, жавшиеся друг к другу на остановках, завистливо глядят вослед движущемуся роскошному автомобилю.

Шагрон водил мягко, не дергал – попробовал бы он! – и впору было бы расслабиться и наслаждаться поездкой. Правда конечной точки маршрута не было.
После того… что произошло, двигаясь, словно в трансе, он схватил сумку, побросал туда, не глядя, какие-то вещи, связался ментально с Шагроном и… сбежал. Он велел шоферу повозить его по Москве, выбрав наиболее длинный и извилистый маршрут. Только бы подальше от дома.

Шагрон, не привыкший задавать шефу вопросы, глянул на его застывшую физиономию и молча выполнил приказ.

Они катались уже не первый час, а Завулон все пытался понять, что произошло. Он не понимал, и это его злило. Очень злило. Потому что незнание – это отсутствие контроля, а Высший Темный привык все держать под контролем. Ну, или почти все, и в очередной раз это «почти» выстрелило, да так, что размазало его по периметру.

Это «почти» - Городецкий. Все что с ним связано неминуемо превращало все планы, события, вероятности – в фарш. Отчасти поэтому, он решил, что, если эта бомба будет под боком, вероятность очередного взрыва можно будет хоть немного спрогнозировать.

Угу. Как же.

Он уже не слишком переживал из-за того, что он - двухтысячелетний маг, проживший уже сотни человеческих жизней, в течении которых приобрел такое количество опыта и мудрости, кои и вообразить рядовому человеку страшно; творивший людскую историю, участвовавший в самых изощренных интригах, большей частью которых был автором, или идейным вдохновителем – прагматичный, хитрый, неимоверно сильный - оказался неспособен контролировать одного-единственного мальчишку, ибо по сравнению с ним, Завулоном, он был просто младенцем. Беспокойным младенцем. Это уму непостижимо! Смешно. Абсурдно. Гениально.

Но за 10 прожитых с ним лет, он мало-помалу свыкся с этой неприятной мыслью. Никто не может быть всемогущим и неуязвимым, даже Мерлин. У каждого есть свое слабое место. У Гесера – это Ольга. У него это – Высший Светлый Антон Городецкий.

Антон... Антоша… Горло перехватило, внутри все сжалось от боли. Завулон закрыл глаза и медленно вдохнул, задержал дыхание и выдохнул.
Нет, не сейчас… Нужно собраться, чего размяк, старый хрыч?! Эмоции оставим на потом, они туманят разум, и не дают возможности правильно оценить ситуацию. Вон, уже сколько наворотил на пике эмоций.

С ним явно что-то происходило. И виноват в этом был Антон. Он не знал - как, почему – просто чутье, которое множество раз за многие века спасало ему жизнь. Это чутье вопило, указывая на Светлого. Да и сам Антон вел себя необычно.

Нужно просто установить, когда они покинули точку невозврата.

Откровенно говоря, рядом с Городецким всегда, просчитав все дурные вероятности, нужно быть готовым к САМОЙ ХУДШЕЙ. Ну что поделаешь, это судьба, он – магнит для гембеля*, как говорят в Одессе, в которой он уже давно не был.

Антон - уникальный, необычный и непредсказуемый – именно это привлекло внимание могущественного шефа Дневного Дозора к заурядному, поначалу слабенькому светлому магу Городецкому. Ибо был слишком невероятен тот факт, что даже, не блеща силой, он умудрялся ломать все его планы своей гениально-идиотской логикой, которая толкала мальчишку на самые рискованные поступки, зачастую противореча инстинкту самосохранения. «Комплекс Героя», вот как это называется.

Поэтому, когда он понял, что впервые за несколько сотен лет увлекся, да так, что практически – не совсем, но и это нонсенс! - забросил дела, интриги, и противостояние с Гесером из-за простого - хотя и стройного, но щуплого - голубоглазого Светлого, не прожившего даже одну человеческую жизнь, и который представляет для всех, в том числе и для себя угрозу, то решил… добиться его любым путем. То, что мальчонка был гетеросексуален, а потом еще и женат, да не на ком-нибудь, а на Высшей Светлой – лишь добавляло остроты. Да еще Гесер, который лично инициировал его, стал его наставником, квохтал над ним, как наседка – выражение лица, когда он узнает об избраннике выкормыша - это такой милый бонус!

Учитывая странности характера Антона – пришлось попотеть. Обычный джентльменский набор совратителя не подходил – ни деньги, ни власть, ни что-либо иное в этом же роде не помогало. Простой, как сибирский - хм, саратовский! - валенок – он не понимал намеков, мило краснел, как дЕвица на откровенные заигрывания и тихо злился, когда уже все вокруг поняли о недвусмысленном интересе, который он вызывал у шефа Дневного Дозора.

Пришлось пускать тяжелую артиллерию. Антон – аналитик, мега-мозг, значит, чтобы завоевать его, нужно, как говориться, отиметь ему мозги в хорошем смысле этого слова и без применения магии. Сказано- сделано.

Так, набравшись терпения, понемногу, двигаясь, словно по минному полю, мне удалось войти к нему в доверие и очаровать, превратившись для него в навязчивую идею. Иначе было нельзя – мальчик к полумерам не привык. Он же Светлый, а они все максималисты.

И вот – свершилось. Он принадлежит мне. Ради этого стоило потерпеть. Ясное дело, Гесер встал на дыбы – все вокруг поднялись и шипели - даже мои темные, ну им-то я быстро заткнул пасти - как разозленные кошки, и не могу сказать, что я не был счастлив, всколыхнув, как следует это болото.

Находясь в эйфории, я потерял бдительность, забыв, с кем имею дело.

Время шло, волна, поднятая нашим скандальным слиянием, спала. Все возвращалось к прежней жизни, и, спустя несколько лет, наш союз стал восприниматься, как норма. Во всяком случае, редкие шпильки Светлых, и единичные – Инквизиторов не принимались во внимание. Мы с Антоном четко проговорили, что работа и личная жизнь не должны пересекаться. И, хотя я видел, что Гесер мстит ему за предательство (хотя это и предательством, по-моему, не назовешь - идейное зомбирование Пресветлого нисколько не пострадало, Антон как был, так и остался верен делу Света) поручая ему самые опасные и сомнительные авантюры – я не вмешивался, если только это совсем не выходило за рамки, откровенно угрожая его жизни. И Антон не доставал меня, критикуя мои методы в противостоянии с его организацией.

А потом началось ЭТО.
Когда же..?

Почти год назад в Москве самоинициировался один светлый чудик, они, конечно, все чудики, но этот отличился особо. Обладая внушительным потенциалом, он пробрался к церковникам, запудрил им мозги и на вполне официальных началах организовал «Съезд всех церквей», а попросту говоря, грандиозный светлый шабаш, хотя и светлым-то он был только номинально – в служении приняли участия помимо магов и обычных людей, которые служили для этого безобразия силовыми батарейками - и ведьмы, и шаманы, и даже парочка оборотней. Только вампиров этот красавец не позвал, очевидно по идейным соображениям.

Когда мы кинулись – было уже поздно, этот сброд так накачался силой, что они чуть всю Москву с лица земли не стерли. В общем, в итоге мы с Гесером положили массу народа, и Иных, но выродка взяли. Инквизиция конвоировала его в Пражское отделение, ибо пострадали не только русские – он же из таких далей созвал всю банду, что даже я о некоторых местах ни разу не слыхал за всю мою не короткую жизнь.

И опять – кто у нас поедет свидетельствовать от Светлых? Какая неожиданность – Антон Сергеевич Городецкий! Я отправил Юрия, ибо не рискнул оставить хитрого светлого брандахлыста** одного в Москве, явно он замышлял какую- то гадость. Но и Городецкого не хотел отпускать, как-то неспокойно мне было. Конечно, я сам проверил все вероятности, дабы отмести неприятные сюрпризы, даже аналитиков своих заставил несколько дней пыхтеть над прогнозом – все было чисто, и предъявить Гесеру что-то, кроме смутного ощущения - который светлоликий сapra lanigera*** обязательно интерпретирует на свой похабный лад, дескать, не перетерплю воздержания или что-то в этом роде – я не мог.

И пришлось отпустить Антона, строго наказав ему быть осторожным и не делать глупостей. Правда я и сам в это мало верил, это же Городецкий…
_________
* Гембель — (одесский жаргон) употребляется, как «а мане нужен етот гембель?», «а теперь у тебя гембель», «ты нащёл свой гембель»: нож к горлу, неприятность, неприятная обязанность, трудновыполнимое обязательство, головная боль
**Брандахлыст (устар.) - бездельник, показушник и вообще фраер.
*** сapra lanigera – тибетский козел

[Гость]

А как узнать, нравится ли Заказчику? Может я вообще не в ту степь тут ускакала на Буцефале вдохновения???

[Aquamarine_S]

О.Новый кусочек! Еще и в выходные - красота!
Автор приоткрывает завесу. Ага, началось-то с чего. Завулон вычислил отправную точку? Надеюсь, дальше узелок пойдет развязываться побыстрее да получше. Если кто-то всё подстроил, намеренно палки в колеса - ох, не завилдую я ему. Завулон же наизнанку вывернет и на кусочки порвет.
Автор, спасибо. Это интееерсно! Дальше хочу!

[Anna-Mouvi]

Маленький минус - в какой-то момент повествование перешло из "от третьего лица" к "от первого лица".

Круто! И эти прикольные словечки))) И, да, я была права - Завулону плохо))) Вообще светлым легче, они из-за чувства вины умирают, а темным с ним жить. Страшно за Антона, не натворил бы глупостей, с другой стороны, это будет выглядеть правдоподобно. Эх, Гесер, зараза, умотал и бросил их на произвол судьбы. Как бы этот тибетский козел (с) не предвидел такого развития и не решил на этом сыграть... Антошка такого может и не пережить.

Вообще вот это Завулоновское:

Антон... Антоша…

Сильно. Очень додало)))

Спасибо, Автор!!! Пытаюсь терпеть, но продолжение хочется очень сильно)))

А как узнать, нравится ли Заказчику? Может я вообще не в ту степь тут ускакала на Буцефале вдохновения???

А мне по фигу, меня все устраивает
Я не заказчик.

[Гость]

Anna-Mouvi, хэх, а ведь правда))) "Завулон ехал в автомобиле и смотрел в окно, погруженный в свои раздумья".. и т.д. нужен редактор мне)) сама уже замыленым взглядом пропустила. Тут ведь в чем смысл - Осколок 1 - Антон, и повествование от него, Осколок 2 - Завулон - у него своя колокольня. Я же обещала две точки зрения)) Просто в первой части события идут 1,2,3,4, а во второй, соответственно - 4,3,2,1. Или это не очень понятно?
Aquamarine_S, Если я излишне затянула - вы мне скажите, а то я могу долго растекаться по древку мысли))) Просто подумала втавить нюансы, опущенные при описании первой части) Ну и драмы добавила, ведь заявка-то по сути, негатив. Но - жду вашего вердикта, мой авторитетный читатель)

[Aquamarine_S]

Anna-Mouvi,

Вообще светлым легче, они из-за чувства вины умирают,

Извини. Но чо-то не хочется, чтобы мне лично было ТАК легче. Со всем остальным согласна Поддержки Гесера тут точно не хватает. Может хоть чуть-чуть постучал бы по лбу Завулону пригрозил, что типа моего ученичка в могилу не сведи своими выделываниями, он еще нужен.

Автор,
Вроде нет, не затянуто. Даже интересно вот так читать "вторую" точку зрения - Завулона. Пусть тоже помучается угрызениями совести чо, страхами и переживаниями. Не железный же он. Пусть пострадает, посмотрев, как Антону плохо.

[Гость]

Aquamarine_S, нет, не железный - это точно))) я именно так и написала - у всех может быть слабина.
У меня тут выходной нарисовался, половина моя ушла на работу, вот строчу, пока вдохновение есть. Сейчас еще чуток выложу.
Правда не знаю, как тут редактировать можно, Анна ведь права - накосячила я с лицами.

[hirasava]

Исполнение 2. 10/?
Это грустное садо никогда не закончится...(с)


***
Мы приехали на Крылатские Холмы. Я вышел из машины и решил пройтись, размять ноги после нескольких часов, проведенных в автомобиле. Велев Шагрону не уходить далеко от машины, я пошел вглубь лесочка. Я снова вернулся мыслями к Инквизиторскому суду в Праге.

Суд прошел, выродка, ожидаемо, развоплотили. Я говорил с Антоном каждый день, и понемногу успокаивался – все было хорошо.

Однако, как-то ведя очередные торги за вмешательства с Гесером, в пылу обмена обычными «любезностями», мы заговорили об Антоне. Я решил ментально связаться с ним – и… Не почувствовал его. Совсем. Это так удивило меня, что я даже не сразу испугался. Наверное, у меня было очень интересное выражение лица, потому что Гесер внезапно замолчал и уставился на меня.

- Свяжись с Антоном по наставническому каналу – хрипло попросил я.

Слава Мерлину, Гесер не стал допытываться, зачем, а сразу приступил к делу.

Лицо у него побледнело, и тогда я испугался. По-настоящему.

- Гесер?.. – одними губами сказал я.

-Не могу – растерянно произнес мой старый враг.

Я понимал, что это глупость, но все равно схватил телефон и начал звонить. Раз, другой, третий.

- Абонент недоступен – мерзким женским голосом говорил телефон.

- Завулон, успокойся, не паникуй раньше времени. Суд окончился, никаких столкновений не было, иначе Инквизиция бы уже подняла нас по тревоге.

- Инквизиция не всесильна, ты и сам это знаешь – сколько раз мы оба успешно обводили серых вокруг пальца! – в сердцах бросил я.

Гесер промолчал, но это как раз тот случай, когда молчание – означало согласие. Он позвонил в отель, в котором остановился Антон. Там ответили, что пан Городецкий получил послание, поймал такси и уехал. Куда – никто не знал.

- Это ты виноват, Борис! – накинулся я на Пресветлого. – Это же Городецкий, он даже в детской песочнице найдет себе на задницу приключение! Споткнется, упадет, наглотается песка и задохнется! Зачем ты его отправил?!

- Прекрати истерику, Артур, он - Высший маг, а не ребенок – стараясь сохранять спокойствие сказал Гесер. – Этому наверняка есть разумное объяснение. И не вздумай лететь туда, или прокладывать портал – угробишь немерено силы, и станешь посмешищем, когда выяснится, что твой любовничек просто забрел куда-то…

- Куда?! Скажи мне, Пресветлый Гесер? Куда можно забрести так, чтобы не числится среди живых?..

- Ну, ты же сам сказал, «это же Городецкий» – он и не такие фокусы выкидывал. Давай подождем, а я пока свяжусь с Инквизицией.

- Я не собираюсь просто сидеть, сложа руки. Ты как хочешь, Борис, а я приму свои меры! – сказал я Гесеру и покинул офис Ночного дозора.

В чем-то, конечно, Бориска быть прав –Городецкий мог куда-то влипнуть, но не обязательно в смертельную передрягу. Но, вкупе с моим дурным предчувствием, эта версия теряла свою привлекательность.

Думай, Завулон, думай. Куда он мог пропасть в городе, в которой находится штаб-квартира Инквизиции? Куда он мог сорваться по первому зову?

Надежда. Он мог бросится к дочери.

Я еще помню, как страдал Антон, когда могущественная малявка отказалась от встреч с ним. Одно дело, когда обиженная бывшая жена не позволяет видится с ребенком – тут уж ничего не поделаешь – бабы-дуры, а обиженные бабы, даже Светлые и Великие превращаются в злобных фурий, только тронь их за живое.

И тут я снова почувствовал страх – еще сильнее - а что, если Светлана устроила ему ловушку? Захотела отомстить за все, специально, как китайский мандарин* пестила свою обиду годами, чтобы сейчас…

Нет. Хотя кто знает, что в голове у светлой ведьмы?..

Нужно узнать, где сейчас бывшая Антона.

У меня были связи в Инквизиции. Позвонив кому нужно, и выяснив, что Светланы нет в городе, мне полегчало. Совсем немного. Ведь есть еще Надежда. Маловероятно, конечно, что дочурка решит отомстить отцу, но все же…

И тут, тренькнул телефон, сообщая, что Городецкий снова на связи.

Все еще на нервах, не успев подумать, я набрал номер. Гудок, один, третий, четвертый…

Я уже собирался заорать ему через Сумрак, как услышал официальный, и какой-то напряженный голос:

- Слушаю.

У меня потемнело в глазах от злости. Страх, паника, волнение – все это слилось, взрываясь от этого холодного и короткого «Слушаю»

- -Где тебя черти носят?! – заорал я в трубку. – Ты хотя бы жив там?!

-В чем дело? – все тем же тоном спросил этот frostbitten stultissimus**

- Это ты МЕНЯ спрашиваешь?! Куда ты пропал? С тобой невозможно было связаться несколько часов! Ни телефон, ни сумрак – ничего! Тишина! Что происходит, где ты был? – меня несло, но я не мог успокоиться. Куда только делать многовековая сдержанность? Как говорили во времена моей молодости «Amor etiam deos tangit» - любви подвержены даже боги.

- Я потом с тобой поговорю - как-то неловко проговорил Антон. Неловко?!.. Ему неудобно говорить со мной?! Я тут с ума схожу, а ему, выходит, неловко…

- Что ж, отлично, будешь помирать - пригласи на похороны, любовь моя – злобно сказал я, и бросил трубку.

Меня сжигала обида. И боль. Слишком близко ты подобрался ко мне, Городецкий.

Я сел за стол в своем кабинете и откинулся в кресле. Мне позвонил Гесер, и с плохо замаскированным злорадством поинтересовался, не бегаю ли я по Праге, в поисках своего возлюбленного, ибо Антоша, как он и предполагал, в добром здравии, просто встречался со своей кровиночкой, и выпал из реальности.

Я разозлился еще больше. Значит Антон уже доложил шефу, где был, а со мной говорил так, словно его держали за горло.

Мой луноликий Высший позвонил где-то через полчаса. Мне не хотелось с ним говорить – основное я и так знал. Он давил на жалость, мямлил о своих чувствах и обещал мне по возвращении загладить свою грубость так, как только пожелает моя фантазия. Я не спешил его прощать, но звук его переполненного раскаянием и виной голоса - да еще заманчивые картинки, которые уже начала генерировать моя бурная фантазия - немного смягчили меня.

- Антон, ты понимаешь, что пока ты был у нее, ты словно бы перестал существовать. Я не чувствовал тебя. Никак. – сдержанно сказал я.

Покаянный вздох. Вот же ж!..

- Я уже извинился. Я правда не знал, что так получится. Но если бы ты увидел щиты на том доме, то не удивился бы.

«Интересное дело – зачем на доме щиты такой силы? Боятся, что украдут Светлый Абсолют?» - неприязненно подумал я. Девчонка меня нервировала, ибо она могла пойти в отца непредсказуемостью, а с ее Силой – это могло обернуться большой бедой.

Но вместо этого я сказал:

- Знаешь, вот чувствовал я, что не нужно отпускать тебя одного. Хотя линии вероятности ничего плохого не показали, все же… - решил я поделиться с ним своими опасениями и снова предупредить, чтобы он был внимателен. Но Антон неожиданно резко меня перебил:

- Артур, она – моя дочь. И я рад встречи с ней.

Я снова разозлился. Неблагодарный эгоист! Из него вышел бы отличный Темный – как только он среди Светлых затесался?!

-Рад за тебя. – бросил я и положил трубку.
_____________
*Китайский мандарин - министр, чиновник, от санскр. — мантрин — советник. Славились своей терпеливостью, годами лелея месть, прежде, чем нанести удар.
** frostbitten stultissimus (лат) – отмороженный болван

[Aquamarine_S]

половина моя ушла на работу, вот строчу,

Очень знакомая ситуация

Правда не знаю, как тут редактировать можно,

тут задним числом редактировать нельзя, анонимный же. Ничего страшного. Как допишите, потом все равно же бетить будете. И на другие ресурсы при выкладке как раз поправите.
*ушла читать*

[Aquamarine_S]

Это же Городецкий, он даже в детской песочнице найдет себе на задницу приключение! Споткнется, упадет, наглотается песка и задохнется!

Аха-ха. Какая прелесть. Действительно.
Бедный Артур. Когда дурное предчувствие играет нервами и не в такую панику впадешь. Понимающий и сочувствующий Гесер улыбнул.
Спасибо за продолжение! Автору