11.10

[Миры Лукьяненко. Фест]

Дозоры
В будущем случился глобальный катаклизм/третья мировая/зомбиапокалипсис из-за того, что недоглядели. Планете вот-вот настанет конец, и великие, объединив последние силы, отправляют Антона в прошлое в наше время, чтобы все предотвратить. Гесер и Завулон ему поверили, но, как водится, пытаются из сложившейся ситуации выжать себе максимум плюшек (чем неимоверно бесят Антона: планета в опасности, а они одеяло на себя перетягивают).
Антон, хоть уже прокаченный высший, все равно местами наивная ромашка; пьет водку, слушает депрессивные песни, размышляет о жизни. И все такой же неправильный светлый – ходит на грани, дружит с вампирами и даже дошел до романа с Темным. Завултон

Comments

[Гость]

Заказчик, а у вас ведь без учета Шестого все события, да?
Заинтересовавшийся заявкой райтер.

[Гость]

Как вам будет угодно) мне это не принципиально
З.

[Гость]

Глава 1

Глава 1. Да придет спаситель
В вагоне электрички было холодно. Я подышал на озябшие руки, пытаясь хоть немного согреться. Бесполезное занятие. Отопление здесь было отключено: экономили. Хорошо, что электрички вообще ходили. Хотя кто знает, может быть, эта — последняя.

— Говорят, на Павелецком сегодня стреляли, — сидящий напротив старичок в безразмерной и грязной куртке наклонился ко мне.

Я неопределенно пожал плечами.

Откуда они все знают, такие вот старички в электричках?

Я скосил взгляд на электронное табло, висящее над выходом в тамбур. Если часы не врали, то сейчас было только десять минут одиннадцатого.

Вот считаем. До Москвы еще час, как минимум. Если все будет в порядке.

В вагон я сел сорок минут назад, дедушка уже присутствовал, значит, зашел на станцию или две раньше — дальше электрички давно уже не ходили. Расчеты простые: о стрельбе на Павелецком известно на расстоянии двух часов езды от Москвы. Раньше никто бы внимания на такое и не обратил. А сейчас… Телефонов практически ни у кого нет, но все всё знают.

Я бы списал все на слухи, на воображение людей. Только я-то уже знал про стрельбу. Мне сказал Гесер, как раз около часа назад. Получается, мы со старичком узнали об этом примерно в одно и то же время. А новость к тому времени была очень горячей, не уверен, что даже руководство города было уже в курсе.

На всякий случай я привычно прищурился, разглядывая ауру попутчика сквозь Сумрак. Вообще я уже это делал, когда только вошел в вагон, но осторожность никогда не бывает лишней, а повторение — мать учения. Тогда я только скользнул взглядом по всем, кому предстояло ехать рядом со мной, не вглядываясь пристально, лишь отмечая отсутствие Иных.

Но аура была человеческой. Наверное, я параноик. И готов подстраховываться там, где нет в этом необходимости.

Чем-то меня этот дедушка зацепил. Интуиция не то, что бы кричала о странности происходящего, она вопила и если могла бы, то мигала бы красными и желтыми лампочками. У меня, может, никогда не было нюха, как у собаки и глаза, как у орла, но опыт оперативной работы имелся.

Впрочем, ничего не мешает мне показать на вокзале этого дедушку ребятам: либо Медведь, либо Семен должны меня встречать. Вот уж кто редко ошибается. Мнению Семена я доверяю куда больше, чем собственным силе и интуиции, до его уровня мне, на самом деле, еще очень далеко, пусть формально я уже сильнее.

— Стреляли, стреляли, — повторил старичок, пересаживаясь ко мне. — Вы вот не верите, я вижу. А чем все закончится, никто вообще ведь и не знает. Могли ли мы еще год назад представить, что так будет?

Я ничего не ответил.

Мог ли я еще год назад представить, что субботним утром буду возвращаться на электричке в Москву? Да почему бы и нет. Мало ли какие дела у меня могли быть? Или задания. Не все же на машине ездить, вполне мог выбрать и железную дорогу.

В одном только была проблема, даже в самом кошмарном сне мне не приснилась бы нынешняя реальность. И как бы я не старался, такого будущего я разглядеть и не смог. Думаю, что даже Великие видели лишь один из вариантов развития событий. И когда весь мир содрогнулся, мы оказались не готовы. Но, наверное, к войне никогда нельзя быть морально готовым.

На перрон я вышел ровно в одиннадцать. Удивительно, но добраться в соответствии с расписанием я даже не рассчитывал. Линии вероятности смотреть не стал, может, конечно, и зря, но последнее время ничего толкового разглядеть я там не мог, слишком все путалось.

Медведь уже был на месте. Я не стал подходить к нему, просто слегка кивнул, и взглядом показал на старичка, вытаскивавшего из вагона какую-то коробку.

Медведь меня понял. Подмигнув мне, он отправился следом за моим попутчиком. А я поспешил ко входу в метро. Добираться до офиса мне теперь придется самостоятельно.

После электрички в подземке было даже душновато. Я расстегнул куртку, присел на свободное место в конце вагона, закрыл глаза. Слишком легко представить, что все вокруг нормально. Как обычно. Я еду на работу, в этом нет ничего особенного.

Осторожно достал из кармана наушники, огляделся вокруг. Вроде безопасно. Ехать мне далеко, так что поколебавшись пару мгновений, я все-таки включил плеер. Послушаем, что выберет мне случайное воспроизведение.

В этой картине сгущаются краски
Искренне любят, но терпят фиаско
Что-то опять случилось в раю.

Стойку обнял оловянный солдатик
Он окружен, а точней оквадрачен
Время платить и закончить войну.

БИ-2. Никогда особо не любил эту песню. Но слова подходящие, что ж, будем считать ее хорошим знаком.

До здания, занимаемого Ночным Дозором, я добрался за полчаса: дольше, чем мог бы потратить на дорогу год назад, но быстрее, чем ожидал — поезд в туннеле останавливался только два раза, буквально на пару минут.

Первым делом я включил компьютер. Даже если ты — Высший маг, отчет за тебя никто не напишет. От документов я оторвался только в половину третьего. Поднялся со стула, потянулся, пытаясь размять затекшие мышцы. Щелкнул кнопкой электрочайника и достал с полки банку растворимого кофе. На дне банки кофе было так мало, что едва ли хватило бы даже на одну чайную ложку. Я вздохнул, высыпал кофе в кружку и залил кипятком до половины. Напиток получился так себе, слабенький. Но он был горячий и даже слегка бодрил. Допив бурду, начавшую ко дну кружки напоминать какую-то помойку из-за не растворившихся крупинок, я отправился в кабинет Гесера.

В коридоре меня перехватил Семен.

— Ты мне друг? — спросил он.

— Пожалуй, — осторожно и максимально нейтрально ответил я: мало ли что у него на уме, никто такие вопросы просто так не задает.

— Сгоняешь за меня на Лухмановскую? — дружелюбно поинтересовался Семен.

— А что там?

— Интересные там дела творятся, Антоха, — начал Семен.

Я покачал головой. Снова лезть в метро мне совершенно не хотелось. Да и возможность вряд ли представится.

— Я только из области. Еще даже перед Гесером не отчитался. Все, о чем я мечтаю — это горячий душ и мягкая подушка. Можно перед этим еще сытный обед.

— Низменные желания до добра не доводят, — заявил Семен.

— Ну что ты торгуешься, возьми машину и съезди, только время сейчас теряешь, — у нас не было принято перекладывать свои задания на других, но мало ли какие обстоятельства бывают.

— Ага, как же, возьми машину, — насупился Семен. — Сразу видно, что тебя в городе не было. Перекрыто все, техника идет.

— Тогда порталом, — буркнул я.

— И сразу в лапы наблюдателя от Темных, ага, спасибо. Использование порталов со вчерашнего дня ограничено.

— А меня, значит, к Темным можно, — сразу напрягся я. — Кто там наблюдатель?

— И в мыслях не было, — невпопад ответил Семен, но я его понял. Что же, уже легче. Ему действительно не хотелось никуда ехать, дело было не в фигуре наблюдателя.

— Подожди, — вдруг понял я. — Что значит порталы ограничены?

— По некоторым данным открытие порталов вносит перебои в работу ПВО. Так что до дальнейших распоряжений Инквизиции ножками все, ножками.


В кабинете Гесера никого не было. Я потоптался в дверях пару минут, но никто не появился. Тогда я спустился на второй этаж к программистам, но Толик куда-то вышел, а новенький, месяца два назад принятый слабый Светлый Иной по имени Вячеслав тщетно пытался сладить с какими-то таблицами.

— Кофе есть? — строго спросил я.

— В шкафу, с правой стороны, за чашками, — отозвался Вячеслав, жалобно глядя на меня.

— Ничего, — ободряюще сказал я, заваривая себе кофе именно такой крепости, какой люблю. – Тяжело в учении, легко в бою.

Ответом мне было грустное сопение.


Толик нашелся у большого окна в коридоре. С ним стояли Игнат и Гарик.

— Смотри, — помахал мне Игнат. Он отодвинулся в сторону, давая мне возможность выглянуть на улицу.

По Волоколамскому шоссе двигалась колонна бронетранспортеров.

— Минут десять уже идут, — сказал Игнат. — Как думаете, в городе осталась хоть одна единица военной техники.

Я пожал плечами.

— Наверное, — ответил я. В обсуждение войны мне сегодня влезать не хотелось. А остальные темы, к сожалению, давно уже стали гораздо менее значимыми.

— А ничего бы этого не было, если бы в одиннадцатом году не убили бы Каддафи, — заявил Гарик.

— Ты бы еще Кеннеди бы вспомнил, — удивился я. Версию Гарика мне уже слышать доводилось, но лично мне она казалось несколько надуманной.

— Тебя послушать, ты как Семен стал. Слишком критичен к гипотезам других.

— Кстати, о Семене. Антон, если ты не занят, не съездишь на Лухмановскую? — вмешался Игнат.

Я вздохнул.

— Вячеслава отправь, — сказал я, — раз уж сам не хочешь ехать. Только одного не пускай, проверь, чтобы Семен еще был здесь, и они вместе отправились.


— Гесер в конференц-зале, — крикнул мне в след Гарик. — Он просил передать, чтобы ты зашел.

— Давно просил? — уточнил я.

— Сказал отправить тебя туда, когда ты начнешь его искать.

Что ж, изящное решение. Кто ищет, тот найдет.

Жужжание телефона остановило меня перед дверью в конференц-зал.

«Папочка, я тебя люблю», — написала мне Надя.

Только я собирался нажать на кнопку вызова контакта, потому что, будучи отцом, я не сомневался, что просто так такие смс никто не пишет, как на телефон мне упало второе сообщение, к счастью, более подробное.

«Все в порядке. Правда. Ничего не случилось. Иди на совещание. Не волнуйся».

Да, спасибо, если раньше я не волновался, то теперь точно начну. Нет ничего менее успокаивающего, чем предложение не волноваться.

[Гость]

Глава 1. Продолжение

Народу в конференц-зале было немного. При желании все уместились бы и в кабинете Гесера. Секунду спустя я понял, почему был выбран именно зал — окна этого помещения, в отличии от кабинета шефа, выходили не на улицу, а во двор.

Из наших присутствовали сам Борис Игнатьевич, Ольга, Медведь (хорошо, что он уже успел выполнить задание, впрочем, как бы это собрание не оказалось связанно именно с утренним происшествием) и Светлана, которая вернулась в Ночной Дозор сразу после начала войны.

Двое незнакомых мне мужчин явно представляли Инквизицию — Иных из этой структуры сложно с кем-либо перепутать.

А вот от Темных прибыл Завулон. Зря я все-таки не поехал с Семеном на Лухмановскую, зря. С главой Дневного Дозора мы друг друга всячески старались игнорировать. Давно уже, года два. А если быть совсем точным, то ровно семьсот пятьдесят восемь дней. Не то, чтобы я считал специально, но цифру почему-то знал. Вот уж действительно, я бежал за вами два квартала, чтобы сказать о том, как вы мне безразличны. Не помню, как все началось. Наверное, постепенно. Обменялись где-то шутками, где-то улыбками, выкурили вместе не один десяток сигарет, даже не два и не три. Сначала казалось, что нет ничего страшного: просто коллеги, как сотрудники двух конкурирующих, но связанных организаций, мы имели много общего. Потом стало понятно, что пересекаемся мы не случайно, но к тому моменту я уже успел к нему привязаться: к нашим пикировкам, общим расследованиям, разговорам по душам. Я помнил, что он — Тёмный. Наверное, и он не забывал, что я — Светлый. Не обращал внимания на этот факт, пока ему было удобно. С женой мы тогда как раз разводились. Тихо так, обыденно, без битья посуды, дележа имущества, просто поняли в какой-то момент, что так будет лучше для нас всех. Дома меня никто не ждал, а вот на выездах все чаще и чаще я встречал Завулона. Не его это уровень, понятное дело. Но у него всегда были объяснения, то проверка работы сотрудников, то секретная информация, то подозрения, что все не так просто, как кажется.

И я попался. Я не обращал внимания на косые взгляды коллег по Ночному Дозору. Отшучивался, но меня не понимали.

Строить отношения с Темным было непросто: непримиримые противники на работе, мы имели порой слишком разные взгляды на самые простые вещи. Мы притирались к другу с огромным трудом — честно говоря, больше моим трудом, нежели Завулона. В какой-то момент мне безумно захотелось все бросить. Наверное, я так бы и поступил. Но тут Завулон то ли слишком привык к моему присутствию рядом, не был готов в тот момент отвыкать и пошел на уступки, то ли я перестал беспокоиться из-за всего, что меня волновало, то ли мы вместе со всем справились и преодолели первый, так сказать, семейный кризис.

А потом все стало как-то никак.

От воспоминаний меня оторвал Гесер, оказывается уже секунд двадцать все смотрели на меня.

— Антон, расскажи нам, что произошло утром.

Я пересказал все, что случилось в электричке, стараясь выделить основное и отбросить все лишнее.

— А что там на Павелецкой? — спросила Света.

— Да ничего, что имело бы отношение к нам с вами, — неохотно ответил один из Инквизиторов. — Шума было много, все всполошились. Но там сугубо человеческие дела.

— Вы еще скажите, что эта война — сугубо человеческое дело, — поморщился Гесер. — Это еще пока в Москве тихо. А скоро и здесь будут на каждом углу стрелять.

— Я ничего такого не имел в виду, — сказал Инквизитор, он выглядел моложе своего коллеги, был довольно молод даже по человеческим меркам, но я и понятия не имел, как соотносились их статусы. Еще у меня сложилось впечатление, что он раньше был Темным.

Гесер был прав. Дозоры, во всяком случае Ночной Дозор, сейчас старался реагировать на все происходящее. Лучше съездить зря, чем пропустить что-нибудь подозрительное или еще хуже кого-нибудь подозрительного — на людской страх сейчас «слетаются» многие.

— Может перейдем к делу? Я пока так и не понял, для чего нас здесь собрали, — Завулон посмотрел на меня и ухмыльнулся. На секунду мне захотелось показать ему средний палец, но я сдержался и поймал понимающий и одобрительный взгляд бывшей жены.

Инквизитор кивнул.

— Мы для этого и собрались, — пояснил он. Мне показалось, что он недолюбливает Завулона, надо признать, это весьма распространено даже среди Темных.

Завулон демонстративно развел руками, словно на секунду уступая остальным.


Пока я занимался отчетом, Медведь бегал по городу.

Старичок оказался шустрым. И, по мнению Медведя, совершенно неподозрительным.

— Я бы сам на него и внимания бы не обратил, — пожимал плечами Медведь.

Завулон кинул на меня взгляд и отвернулся. Светлана шутливо погрозила мне пальцем. Я не отвлекаюсь, дорогая, не отвлекаюсь.

— Я проводил его до Трубной, — продолжил Медведь. — Держался на расстоянии, он меня не заметил, я уверен. Он упал на эскалаторе. Мгновенная смерть. Выброс был такой силы, что, наверное, во всей Москве почувствовать можно было.

Завулон кивнул.

Я с удивлением посмотрел на него.

— Вот-вот, — сказал Гесер. — Почувствовали все. Кроме Антона, как я понимаю.

— Это убийство? — спросила Света.

Медведь пожал плечами.

— Там народу особо и не было на станции, — пояснил он. — На эскалаторе между ним и мной не было никого.

— Мы прибыли на станцию спустя десять минут после происшествия, — начал Инквизитор.

— И оказались последними, — усмехнулся Завулон.

Кажется, у него сегодня было отличное настроение.

— Да, — согласился Инквизитор. — Мы прибыли после представителей Ночного и Дневного Дозоров города Москвы. Но, уважаемый Завулон, вы же понимаете, что это не помешает нам заявить протест? Пользуясь превосходством своего статуса и силы над сотрудником Ночного Дозора, вы пытались завладеть найденным на месте преступления артефактом.

— Это я протестую, — быстро сказал Завулон. — Я уже объяснял, что ничего такого не было. Имело место лишь небольшое недоразумение, представитель Ночного Дозора меня немного неправильно понял.

Мысленно я аж присвистнул. Медведь противостоял Завулону? И судя по всему весьма успешно?

— К счастью, Ольга смогла очень быстро присоединиться к расследованию и предотвратить назревавший конфликт, — пояснил Гесер.

— Да какой конфликт, Борис, — Завулон не собирался сдаваться хотя бы сейчас. — Говорю же, возникло маленькое недоразумение, но мы быстро решили проблему.

— А что за артефакт? — спросил я. Мне было интересно, а рассказывать никто не торопился. Иногда мне казалось, что если Гесера, Завулона и кого-нибудь из Инквизиции запереть вместе в одном помещении, то спорить они смогут вечно. Причем все шансы проиграть спор в данном случае имел как раз Инквизитор — ему явно не доставало еще опыта словесных баталий с Великими.

— А его не существует, — захихикал Завулон. — Да-да, Борис, ты мне так и сказал, что это – легенда и выдумка.

Вот только легенд нам и не хватало. С некоторых пор не люблю такие дела.

— Все мы склонны ошибаться, — парировал Гесер.

Я вздохнул. Уже ясно, что ничего не понятно.

— В существование Фуарана тоже никто не верил, — вмешалась Света. — Но сейчас же никто не будет возражать, что книга реальна.

Взгляды всех присутствующих обратились на меня. Я поежился. Спасибо, напомнили, что я не такой, как все. Настроение окончательно испортилось. Словно в унисон моим мыслям, на улице громыхнуло так, что в окнах задрожали стекла.

— Снаряды рвутся, — прислушиваясь к чему-то неслышному мне, сказала Ольга. И я ей сразу поверил.

— Не должны же сегодня были стрелять, — недовольно заявил Завулон.

— Твоя осведомленность сегодня оставляет желать лучшего, — парировал Гесер.

Я увидел, как Света покачала головой и закрыла глаза. Наверное, проверяет линии вероятности. Сейчас они меняются очень быстро. Так быстро, что даже лучшие из нас не успевали отслеживать все перемены.

— Давайте решать, что делать, — напомнила Ольга.

— Итак, у нас есть артефакт, который раньше считался выдумкой, — подтвердил Инквизитор, выложив перед собой на стол медальон на длинной цепочке.

Я подался вперед, стараясь рассмотреть получше. На первый взгляд — серебро. Цепочка была длинная, ее можно было бы обмотать вокруг шеи в несколько витков, и достаточно толстая. Удивительно, но при этом сам медальон не выглядел массивным и грубым, словно все тонкие линии достались именно ему, в ущерб цепочке.

Магию я совсем не ощущал. Прищурился, лампы в зале были слишком яркими, чтобы сразу найти свою тень, но спустя пару секунд я уже смотрел на амулет через Сумрак. Краем сознания я успел отметить, что Завулон немного подвинул свой стул: и именно в этот момент я разглядел свою тень. Совпадение? Или незаметная помощь и поддержка?

— Он вообще работает? — спросил я. — Не вижу магический фон. Увидел бы, прошел мимо.

Инквизитор удивленно посмотрел на меня.

Ясно, они полагали, что в электричке я почувствовал медальон.

— Мы уверены, что артефакт работает, — пояснил Гесер.

Я пожал плечами. Я готов поверить. Но, наверное, веры тут мало.

— И он может нам серьезно помочь, — добавил Борис Игнатьевич после небольшой паузы.

— Или не помочь, — осклабился Завулон. — Почему-то еще час назад меня все уверяли, что я ошибаюсь и совершенно зря ввязался в небольшой конфликт с представителем Ночного Дозора, поскольку артефакт, который сейчас перед нами — выдумка.

Да, похоже Завулон серьезно обиделся. Ему так нужен был этот артефакт?

Я как-то до сих пор не мог поверить в то, что нам попалась ценная вещь.

— Ценная, Антон, ценная, — прервал мои размышления Гесер.

Я же вроде не говорил ничего вслух?

— Этот артефакт способен менять прошлое, — объявил Инквизитор. — Поэтому мы собрались здесь.

[Гость]

Глава 1. Еще кусочек не влез

Все молчали. Думаю, большинство присутствующих и так об этом знали, явным сюрпризом информация была для меня, и, пожалуй, еще для Светы и Медведя, слишком уж их лица выделялись на фоне равнодушия остальных.

— Может быть, у каждого из нас есть в прошлом что-то, что мы хотели бы изменить, — усмехнулся Завулон.

Борис Игнатьевич закашлялся.

— Давайте будем серьезными, — попросил Инквизитор. Я только сейчас заметил, что все время говорил лишь он один, а его коллега до сих пор не проронил ни слова.

— Решение официальное? — спросила вдруг Ольга.

— Здесь представители Света, Тьмы и Равновесия, — сказал Инквизитор. — Все, что здесь сегодня происходит вовсе не является незаконным, — он улыбнулся. — Но и пока не является официально утвержденным. Так что если кто-то хочет отказаться от участия — это вполне допустимо.

Я удивленно посмотрел на Гесера. Он покачал головой, и я промолчал. Происходящее казалось не столько авантюрой, сколько совершенно нелогичным. Конечно, и Ночной Дозор, и Дневной, и Инквизиция — все бы с удовольствием провели бы несогласованный с другими эксперимент. Но открыто договариваться друг с другом?

— Замечательно, — протянул Завулон. — В любом случае победителей никто не судит. А если и не получится ничего, то все равно будущее изменится настолько, что, вполне вероятно, всем будет не до разбирательств с нашей маленькой, но нарушившей множество правил, компанией.

— Оставить все как есть, безусловно, никто не хочет, — сказал Инквизитор.

Гесер кивнул.

— Ну если других эффективных предложений нет, то надо пробовать, — согласилась Ольга. – Борис, у тебя уже есть кандидатуры?

— Это просто цепочка случайного везения. Или неслучайного, — вмешался Завулон. — Антон Городецкий отправляется на задание в область. Все как обычно? Да разумеется. Я уже не поленился узнать, последний раз Антон выезжал дальше МКАД полтора года назад, то есть это явно не его типичный маршрут. Он оказывается там случайно, и внезапно находит подозрительного старичка. Со всяким бывает. А вот его коллега, у которого оперативный опыт, простите, куда больше, ни в чем несчастного пенсионера не подозревает. Но кто оказался прав? Конечно же Городецкий! И теперь у нас есть артефакт, который еще два часа назад большинство присутствующих здесь считали выдумкой. Кто-то и правда думает, что артефакт не сработает? Да бросьте, дайте его Городецкому — и никаких проблем.

— Ну это как-то слишком, — пробормотал Инквизитор.

— Это чистая правда, все так и будет, — ответил Завулон. — Все прекрасно знают, что именно Городецкий – любимчик Сумрака. Давайте не будем отрицать очевидное.

— Хорошо, — вмешался я, — а как решить, куда именно отправляться? Какой он, тот миг, что нужно изменить?

— Момент выбрать нельзя, — вздохнул Гесер. — К нашему глубокому сожалению. Нет никакой возможности повлиять на «точку выхода». Все решит случай. Или, если хотите, провидение.

— Уверены, что его стоит использовать? — осторожно поинтересовался я. Мне эта история не нравилась. Слишком быстро, слишком подозрительно. Очень хочется все изменить, но, действительно ли это возможно? Не пожалеем ли мы завтра, когда все станет еще хуже?

Все посмотрели на меня.

— Есть сомнения? — пожевал губами Инквизитор.

— Не знаю, — признался я.

— Антон, — начала Ольга. — Я понимаю твои сомнения. Но иногда надо быть готовым сделать то, что должен, не тратя время на рефлексию.

Я кивнул. Наверное, из всех собравшихся, именно Ольга имела полное право сказать эти слова. Вот только мне было бы жаль, если мир погибнет.

— Он и так погибнет, — в голосе Гесера звучала сталь. — И ты это прекрасно понимаешь. Сколько еще осталось? Я не могу сказать. Каждый день может стать последним. Сколько бомб еще должно взорваться, чтобы мы решились что-то изменить? А ведь именно мы виноваты в произошедшем, не доглядели, пропустили, не вмешались.

— Девять дней, — сказал Завулон.

— Что девять дней? — неуверенно переспросил Медведь.

Я понял сразу. Думаю, Медведь тоже. Но одно дело догадываться — и совсем другое знать точно. Даже не уверен, что из этого хуже.

— Девять дней до конца мира.

Я втянул воздух сквозь зубы.

— За девять дней можно попробовать найти другие варианты, — я отчаянно не хотел использовать артефакт. Он меня пугал. Я не мог объяснить, чего я боюсь, но мне было страшно. Гораздо страшнее, чем от осознания того, к чему приведет последняя война, действительно последняя.

— А если других не будет? — мне кажется, или Завулон собирается меня уговаривать?

— Может, ты ошибся, — сказал я. — Может, у нас полно еще времени.

Я лгал. Не знаю почему, но я поверил ему сразу же. Да даже если бы и не поверил, война существовала ни в чьем-то воображении, она была реальна, и каждый выигранный у нее день мог спасти тысячи от гибели, десятки тысяч от ранений, миллионы от голода, холода и болезней. У нас был реальный шанс остановить все, а мне было страшно. Для любого выбор был бы очевиден. А я сижу здесь, тяну время, которого уже не хватает, и мне об этом уже сегодня напоминали.

— Мы уже договорились, — довольно жестко начал Гесер. — Либо мы здесь и сейчас берем ответственность за то, что происходит, объединяем силы, пробуем все исправить. Даже не так — не пробуем, а исправляем. Или мы отходим в сторону. Но тогда не надо удивляться, когда через несколько дней, пусть даже недель или месяцев мы все уничтожим друг друга, а потом и планету. Смогут Светлые на это смотреть? Нет. Вмешаются ли Темные? Да, но только ради собственной выгоды. И тогда уже будет поздно. Если люди не остановятся, рано или поздно миру придет конец, и нас, Иных, тоже заденет. Начнем свою войну — не устоит никто. Мы должны понять, что как такового выбора у нас нет. Если мы ничего не делаем, то это будет действительно последняя война на этой планете.

Я кивнул. Гесер был, конечно, прав. Но происходящее казалось авантюрой. Одно дело, когда ты сам попадаешь в какие-то невероятные истории и выходишь из них победителем, и совсем другое, когда все считают тебя везунчиком, а ты с трудом понимаешь, что вообще происходит вокруг, и знаешь, что совершенно не тянешь на спасителя мира.

— Как это будет происходить? — задал я вопрос, искренне надеясь, что хоть кто-нибудь знает на него ответ. Легенды легендами, а действовать придется.

— Это будет довольно просто, — пояснил Инквизитор. — И вероятно не больно. — Он коротко хохотнул, словно наслаждаясь собственной шуткой. Достаточно активировать амулет, и вы моментально окажетесь в прошлом.

— А я?

— Не понял, — удивленно посмотрел на меня Завулон. — Вроде же решили.

— Тот я, — пришлось пояснить. — Прежний Антон. Я стану им? Или нас будет двое? Или я окажусь так далеко в прошлом, что никакой Антон Городецкий еще просто не будет существовать?

— Это уже детали, — пробурчал Завулон, Гесер же предпочел проигнорировать мой вопрос. И я понял, что все не так уж и радужно, как казалось еще несколько минут назад.

— Я думаю, — сказал наконец Гесер, — что ты, Антон, прекрасно будешь помнить все, что с тобой случилось. То есть случится в будущем, потому что для того тебя, еще ничего этого не было.

Уже легче.

У меня вообще есть уникальная возможность: не просто попасть в прошлое, а изменить его. Сколько фильмов и книг посвящено этой теме: будь осторожен, никуда не лезь, ни в коем случае ничего не меняй, а то не известно, что случится. В моем случае хуже уже некуда, и я могу делать все, что захочу. Ну или почти все — не хотелось бы, чтобы война началась на десять лет раньше.

— Я готов, — очень тихо сказал я. — Если еще не поздно.

— Никогда не поздно запрыгнуть в вагон уходящего поезда, — ободряюще сказал мне Медведь.

— Можно подождать следующий поезд, — покачала головой Света. — Не всегда безопасно прыгать на ходу.

Я посмотрел на Гесера.

— Тебе решать, Антон, — произнес он.

Завулон лишь пожал плечами. Почему-то то, что я так и не смог поймать его взгляд, меня неимоверно расстроило. Как будто было из-за чего расстраиваться!

— Если ждать следующий поезд, — сказал я, отхлебнув из кружки уже остывший кофе, — то однажды можно узнать, что следующего поезда не будет, потому что тот, в который ты не стал прыгать, на самом деле был последним.

Гесер кивнул, словно и не ожидал другого ответа.

— Удачи что ли, — усмехнулся Завулон, вставая с кресла. — Как говорится, будете проходить мимо — проходите мимо. В смысле будешь в прошлом, заходи как-нибудь на кофе.

Дверь он захлопнул за собой с таким грохотом, что я испугался, что с потолка может обвалиться штукатурка.

— Это еще что, — сказал Гесер. — Обычно у меня после его ухода рыбки в аквариуме дохли.

— Хорошо, что рыбок уже две недели как нет, — пробормотала Ольга совсем тихо, но все ее услышали.

— Вот я об этом и говорю, — ответил Гесер. — Ладно, Антон, скажешь, когда будешь готов.

Я задумался на мгновение. Вряд ли с собой мне удастся пронести какой-либо багаж. Позвонить дочери? Если все получится, то зачем ей обо мне зря волноваться? Если же я провалю свое задание, что ж, Надя знает, что я ее люблю, да и честно говоря, в случае неудачи, ей, скорее всего, уже не до меня будет.

— Уже готов, — кажется, в тишине мой голос прозвучал не настолько уверенно, как мне бы хотелось.

Тогда Гесер кинул мне медальон. И я, совершенно машинально, его поймал.

Меня окружала темнота. Может быть, я несся в пространстве, во времени, сквозь реальный мир и через Сумрак. Не знаю, я не видел ничего. Тянулись секунды и минуты, проносились месяцы и годы. Страшно мне не было, пожалуй, только немного скучно.

Я принялся вспоминать какие-нибудь песни, подходящие случаю, но то, что пришло в голову сложно было назвать оптимистичным.

Любые вещи превратятся в хлам
Никто не помнит, кто построил храм
Такая жизнь - не сахар и не шёлк
Здесь помнят лишь того, кто храм поджёг


А потом все, наконец, закончилось.

Или только началось, это с какой стороны посмотреть.

[Гость]

Автор, вот это подарок!
Здоровский текст с узнаваемыми персонажами и начинающий закручиваться интригой. С нетерпением жду, что там у них дальше случится)) (и действительно, Каддафи ли?))
Счастливый заказчик

[Astartian]

Ооооооо, глаза меня не обманывают? Спасибо Автор! Очень буду ждать продолжения

[tara_dea]

Очень хорошее начало) спасибо за такой сочный текст) Герои узнаваемы и первая глава очень интригует))

[Anna-Mouvi]

Вау! Шикарное начало! Я очень надеюсь, что продолжение будет! И очень надеюсь, что будет финал.

[Bullina Lineata]

Красота какая! Очень, очень интересно. Спасибо огромное!

[Aquamarine_S]

О, интересненькое. Хорошо завязка завязалась. Тоже жду продолжения и интриг. Ведь велели же проходить мимо )) Автору музу и чтоб в удовольствие.

[Гость]

Гость, спасибо! Очень счастлив, что вам нравится! Ура! Приятно слышать, что персонажи узнаваемы.
Astartian, спасибо!
tara_dea, спасибо! Очень понравился ваш эпитет "сочный", внезапно это очень вдохновляет.
Anna-Mouvi, оптимистичное пожелание Буду работать
Bullina Lineata, приятно, спасибо!

всем -

Автор

[Гость]

Aquamarine_S, спасибо!

Ведь велели же проходить мимо ))

ЛОЛ, вы умеете выцепить самое-самое

[Гость]

В 21.43 это тоже автор был.
Автор

[Aquamarine_S]

вы умеете выцепить самое-самое

Ну дык последнее слово заявки как бэ намекает. Автор же не будет столь жЫсток, чтобы завултон упомянуть только в завязке, а потом только спасать мир в гордом одиночестве несчастного Городецкого? Ну и бухнувшая дверь очень красноречива. Рыбки-рыбками, но тут, мне кажется, что-то сдохнет от тоски уже со стороны дверохлопальщика. Нет? Хотя ему легче всего - раз! мгновение - и для Завулона настоящее станет таким, каким его сделает Городецкий в прошлом.

[Гость]

чтобы завултон упомянуть только в завязке, а потом только спасать мир в гордом одиночестве несчастного Городецкого?

А что? Такой вот вечер воспоминаний Городецкого. Много-много воспоминаний о прошлом и спасение мира в одиночку. Грусть, тоска, печаль. Интересно, наверное, могло бы быть. Но не будет))

Хотя ему легче всего - раз! мгновение - и для Завулона настоящее станет таким, каким его сделает Городецкий в прошлом.

Это да, даже ждать долго не придется. Пока до выхода из здания дошел - уже завултон наступил.
Автор

[Aquamarine_S]

Интересно, наверное, могло бы быть.

Интересно )) И был бы тоже занятный завултон. Не важен временной отрезок, важно количество и содержание ))

[Anna-Mouvi]

Ни нада обижать Завика! Он халоший!

[Karreo]

Очень-очень захватывающе! Буду ждать развития событий Спасибо и автору заявки и автору исполнения

[Гость]

Karreo, спасибо!

[Гость]

Глава 2

Глава 2. Нет ничего неизвестного — лишь временно скрытое


Голова раскалывалась, в горле першило. Я постарался откашляться, но кашлявые спазмы только ухудшили дело, мешая вдохнуть воздух.

Кто-то постучал мне по спине, не сильно, но достаточно для того, чтобы я, наконец, сумел глотнуть так необходимый кислород, а потом нормально задышать.

Я открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света.

— Ну-ну, Городецкий, хватит уже притворяться, ты жив и здоров, — насмешливо произнес знакомый мне голос. Пожалуй, даже слишком знакомый. Предложение зайти на кофе я рассматривал как абстрактную вежливость, но похоже мироздание решило, что это необходимость.

Я сидел на газоне, одной рукой судорожно сжимая траву, другой, вцепившись в рукав пиджака своего спасителя.

— Привет, — сказал я лишь бы что-то сказать.

Завулон рассмеялся.

— Привет, если не шутишь, — усмехнулся он.

Надо же, я уже успел забыть, что у прежнего меня когда-то были проблемы в общении с Темными.

— Давай, вставай, — приказал Завулон и в подтверждение своих слов перехватил мою руку и потянул на себя.

Я бы и сам поднялся. Без его помощи. А с его я чуть не упал снова на газон, только еще и прихватив с собой Завулона.

Пока он недовольно отряхивал светло-коричневые брюки от песка и травы — все-таки свалился на одно колено, я оглядывался по сторонам.

Гадать бесполезно — никогда раньше не был в этом месте. Или, по крайней мере, ничего не узнаю.

— Вряд ли тебе доводилось здесь бывать, Городецкий, — заметил Завулон.

Завулон меня знает и помнит, уже легче. Значит, я Иной, и мы уже знакомы. Радует, что меня забросило не слишком далеко. Хорош я бы был, оказавшись где-нибудь в Советском Союзе, да еще и не в Москве, к примеру. Хотя я еще пока не убедился в том, что я сейчас в Москве.

Я пожал плечами. Вроде и невежливо, но я боялся обнаружить, что я — это вовсе не я. Точнее не совсем я. Наверное, серьезных отличий Завулон не заметит. Не уверен, что он бы обнаружил подмену даже в тот период, когда мы встречались. Или я снова начал думать о нем хуже, чем он есть?

— Итак? — спросил у меня Завулон.

Я удивленно посмотрел на него.

— Что же все-таки Светлый маг Антон Городецкий делает у меня во дворе? Точнее, почти у меня во дворе? И почему-то мне кажется, ты и сам не знал, где оказался.

Во дворе.

Я еще раз посмотрел по сторонам.

Во дворе.

А ведь точно.

Если войти в арку, то я окажусь напротив подъезда, в который заходил множество раз. Только я всегда был на машине — на своей или на его, поэтому попадал к подъезду с другой стороны, с улицы, а не через дворы.

Я видел кусочек этого двора с балкона, когда выходил покурить. Видел, но под другим углом. И оказавшись здесь, даже не понял, куда попал.

Интересное место выбрал артефакт, чтобы выбросить меня в прошлом. Или это не артефакт, а мое подсознание? Себе-то незачем врать.

— Я расскажу Гесеру, что его сотрудники совсем потеряли хватку, — тем временем изрек Завулон. — Давай уже расходиться, Городецкий, мне домой хочется.

Это «домой хочется» вдруг прозвучало как-то открыто и беззащитно, что мне на секунду показалось…

— А я тут с тобой зачем-то вожусь, — продолжил он. — Вот в кои-то веки решил пешочком пройтись, так тут же мне на голову свалился Светлый.

А нет, просто показалось.

— Прошу прощения, — сказал я. А что я еще мог ему ответить? Проблема была не только в том, что я не планировал оказаться рядом с Завулоном, тем более не собирался ему ничего рассказывать, не посоветовавшись с Гесером. Основная проблема заключалась в том, что я совершенно не помнил, всегда ли я говорил Завулону «ты» или был какой-то период общения на «вы»? Вряд ли, конечно… Но и выдать себя раньше времени совершенно не хотелось.

— Да ничего-ничего, — как-то лениво протянул он. Помолчал немного, глядя на меня, а потом добавил:

— А ты знаешь, что ты — Высший?

В голосе Завулона звучала небрежность, но я-то знал, что это обманчивое впечатление. Он был напряжен и готов к удару.

Я замер.

Наверняка он был настороже с самого начала. Это я — дурак — расслабился и расклеился, почувствовал себя в безопасности рядом с тем, кто еще не был мне близким. Или уже не был — это как посмотреть.

Я попался.

— Высший, — протянул Завулон.

Высший? Да, это так. И Завулон об этом прекрасно знал.

Я до сих пор помнил тот день. Помнил ту силу, бушующую во мне. В том числе и его силу.

Но если мой статус для Завулона явился открытием, значит, ничего еще не было.

Ни расследования в Ассоли, ни знакомства с Ариной, ни поезда, что вез меня, Эдгара и Костю на восток.

Костя еще жив, Лас — человек, мой ребенок не инициирован, а я сам для главы Дневного Дозора лишь рядовой сотрудник с вражеской стороны. Да еще и весьма посредственный сотрудник, если честно.

Что ж, по крайней мере не придется задавать глупых вопросов из серии «А какой сейчас год?». Правда, я все равно не знаю, какой, но вот Завулон меня хотя бы идентифицировал, и то отлично.

— Знаю, — сказал я, прикидывая, как потянуть время. — Так получилось.

— Давно?

Я только пожал плечами. Как я ему могу ответить? Уже несколько лет, не могу сказать, точно сколько?

— Гесер в курсе?

— И да, и нет, — предположил я.

Неожиданно Завулона такой ответ устроил.

— Допустим, — сказал он, — я готов тебе поверить. Вот только зачем?

— Из принципа? — попробовал угадать я.

— Не пойдет, — не согласился Завулон.

Я подумал, что если действовать неожиданно, то можно попробовать сбежать. Ударить его, например, куда-нибудь в печень.

— Только дернись, — предупредил Завулон.

Можно подумать. Я и не собирался.

С опытом Завулона мне не потягаться. Конечно, легким щелчком пальцев ему со мной не справиться, как говорится, опыт не пропьешь, а кое-какой опыт есть и у меня. Но вот вторым щелчком — может и получиться, все-таки у Завулона этого опыта почти на две тысячи лет больше.

Он еще будет и в своем праве. Уничтожь он меня, разбирательства не миновать. Но на суде Инквизиции он легко докажет, что я — не совсем я. Учитывая, что никто из Ночного Дозора сейчас не в курсе, что я стал Высшим… Скандал выйдет громким, но Завулон отмажется. У него получится.

— Я жду, — напомнил Завулон, будто я мог забыть.

Но кажется, он действительно собирается мне поверить…

— А если я смогу доказать, что я — действительно Антон Городецкий. И я не нарушал никаких правил?

— Позвони кому-нибудь из своих товарищей, — предложил Завулон. — Для начала. А там разберемся.

Я замер. Легко сказать «позвони». А вот смогу ли я…

Медленно я достал из кармана джинсов свой смартфон. Надо же, работает. А нет, вру. Сети нет. Я почесал в затылке. Помнится, в начале двухтысячных формат сети был совсем иной. Все эти 3G, 4G, 5G и далее появились гораздо позднее.

— Что такое? — спросил Завулон. — Не работает? Можешь воспользоваться моим.

Он протянул мне старенькую (мысленно я отвесил себе подзатыльник, аккуратнее, Антон, со словами, будь аккуратнее) маленькую кнопочную Нокию.

— Уж не твой дедушкин кирпич, — попытался пошутить Завулон.

Да, развитие телефонной индустрии пошло вовсе не тем путем, который представлял себе Завулон. Мой смартфон даже не был огромным, я никогда не любил «лопаты», пользоваться не слишком удобно. Но и Завулону я позавидовал, его телефон был способен держать зарядку, наверное, не меньше недели.

— Какие-то проблемы? — поинтересовался Темный, пока я крутил его телефон в руках.

Проблема действительно была. И серьезная. В век цифровых технологий мы слишком привыкли полагаться на эти самые технологии. Но обычные записные книжки все чаще и чаще отбрасывались за ненадобностью, а собственную память мы старались нагружать более полезными, в нашем представлении, вещами.

В записной книжке моего телефона хранилось около двух сотен номеров: семья, коллеги, друзья, знакомые, такси, пицца, доставка цветов, шиномонтаж, сервисный центр по ремонту пылесосов и заправка катриджей. И еще, наверное, десятки других, таких же важных и нужных. Но я оказался в ситуации, когда звонить мне было некому.

Я точно помнил, что Гесер однажды сменил телефонную симку. Ольга тоже. Медведь вообще регулярно менял номера, все время выбирая какие-то более выгодные условия и переподключаясь к более дешевым тарифам.

Наде я по понятным причинам позвонить не мог. Светин номер был оформлен на меня, я сам подарил ей телефон, когда она потеряла свой. Это было как раз вскоре после истории с Фуараном. А вот что за номер был у нее до этого? Я же его когда-то знал. Кажется, там на конце было девяносто четыре. Или девяносто пять. А может и сорок девять. Но точно что-то из этого.

С какой-то грустью я осознал, что прекрасно помню телефон Ласа, простой, из повторяющихся цифр, легко запоминающийся. Но Лас еще не знаком с Антоном Городецким. И, видимо, уже не познакомится. Надеюсь, так будет лучше для него.

Тогда я набрал единственный номер, который помнил и был уверен, что его обладатель ни разу не менял его, я точно знал, он мне сам рассказывал.

Короткие гудки оповестили меня о том, что номер был занят. Еще бы, ведь я звонил именно с него.

— Клоун, — сказал Завулон, видимо, проследив, на какие кнопки я нажимал. — Клоун. Идем, сам тебя к Гесеру отвезу.

Я еще раз прикинул, не сбежать ли. Но молча пошел к машине. Хочет везти — пусть везет. Если я попал сразу к нему, значит, зачем-то это было нужно.

[Гость]

Глава 2, продолжение

Машина Завулона стояла под окнами его квартиры. Я привычно направился к ней, но вовремя сообразил остановиться.

— Сюда? — спросил я.

Впрочем, странно я не выглядел. Машина Завулона была самой дорогой. Любой бы легко догадался, что Темному принадлежит никак не белая «копейка» с синей водительской дверью, и не старенький опель-кадет, припаркованный на газоне.

Завулон кликнул брелком, снимая свой БМВ с сигнализации.

— Садись, — только и бросил он.

На Волоколамке мы попали в пробку.

От пробок я уже успел немного отвыкнуть — удивительное ощущение.

— Чему ты радуешься? — подозрительно спросил Завулон, это были первые слова сказанные им за пятнадцать минут, проведенные вместе в машине.

А я не мог ему объяснить, что для меня эта пробка означала жизнь: непарализованный страхом город, отсутствие раненных и погибших, движение не короткими перебежками ради действительно важной цели, а возможность потерять много времени и сжечь бензин, такой доступный каждому бензин. Москва, которую я давно потерял, снова окружала меня. И я испытывал нечто похожее на тот энтузиазм, которым пылал, приехав какое-то несчетное количество лет назад на Павелецкий вокзал с небольшой сумкой вещей, чтобы остаться здесь, как оказалось, практически до самого конца мира.

Пачку сигарет он мне протянул сам, я даже не просил.

— Кури, — сказал Завулон. — Я же вижу, что тебе хочется.

Я не стал ломаться и отказываться. Даже проявил наглость, включив магнитолу.

В небо уносятся горькие жалобы
Траурных колоколов.
Плачут монахи, рыдают монахи -
Они потеряли любовь.
Прыгают в пляс, задравши рясы,
От края до края зари.
Смотрят на небо и ищут по книгам
Следы настоящей любви.

Но где она живёт, вечная любовь?
Уж я то к ней всегда готов.
Вечная любовь, чистая мечта,
Нетронутая тишина.

Римский папа разбил все иконы
И сам взорвал Ватикан.
Мучая зрение, ищет знамение
И проклинает Ислам.

Только не вернуть вечную любовь
Слепое знамя дураков.
Вечная любовь, чистая мечта,
Нетронутая тишина.

О, вечная любовь,
Слепое знамя дураков.
Вечная любовь, чистая мечта,
Нетронутая тишина.
Но где она живёт, вечная любовь?
Уж я то к ней всегда готов.
Вечная любовь, чистая мечта,
Нетронутая тишина
Действительно, вечная любовь – лишь плод воображения писателей, никогда ее не встречавших, но убедительно описавших, и романтических личностей, прочитавших о ней и поверивших раз и навсегда. Жаль, что порой одной только веры недостаточно.


Возле входа в офис нас ждал Семен.

— Привет, — сказал он, а потом пригляделся внимательнее. — Ну ты даешь, — усмехнулся он. — Тебе нельзя даже на пару дней одного оставить.

Я развел руками.

— Так получилось, — повторил я свою версию. Завулон за моей спиной тонко засмеялся.

— Пожалуй, — заявил он, — я поднимусь к Борису. Очень уж мне интересно узнать, как и где нужно проводить свое время, чтобы вот так вот просто получилось.

Семен кивнул.

— Гесер ждет вас, — он на секунду поморщился. — Вас — это во множественном числе, разумеется.

— И никакой вежливости, — фыркнул Завулон, оттирая Семена плечом и проходя первым.

Мы с Семеном переглянулись, после чего он отвесил мне шутовской поклон, пропуская вперед.

Не того Иного назвали клоуном.


Гесер ждал нас у себя в кабинете.

Еще несколько часов назад я вышел отсюда, не обнаружив хозяина на месте. Сейчас он здесь — но все уже по-другому. Я огляделся с каким-то странным ощущением смеси восторженной новизны и торжественной ностальгии одновременно.

Я вдруг вспомнил, как мы меняли мебель в кабинете — кажется, это произойдет года через полтора. Мы тогда с Семеном мотались по всей Москве, выбирая стенку из настоящего дерева, а нам все время пытались подсунуть ДСП, непригодное для магического воздействия.

Я уже забыл, что пару лет назад Ольга сменила в кабинете шторы и подушки. Я, наверное, тогда даже не обратил внимания, понял только сейчас.

Я расстроился, не увидев на месте моей любимой пепельницы (а в кабинете Гесера у меня была любимая пепельница, хоть я почти никогда и не курил на совещаниях, мне не очень нравилось курить в помещениях), и только через секунду осознал, что Гарик еще не привез ее из Берлина. Проходя к креслу, я ударился бедром тумбочку с принтером, но только улыбнулся: я тогда часто об нее бился, пока Борис Игнатьевич однажды не переставил по другую сторону стола.

Удивительная все-таки вещь — время.

— Получите, распишитесь, — сказал Завулон, усаживаясь на диван и кивая в мою сторону.

Борис Игнатьевич бросил на меня короткий взгляд.

— Интересно получилось, — только и сказал он. — Поделишься историей, Антон?

Я покосился на Завулона.

— Нет, я не собираюсь уходить, — возразил Завулон. — Впрочем, у вас всегда есть выбор. Но если я не узнаю сейчас, что происходит, все равно узнаю это чуть позже. Только и рассказывать, Городецкий, ты это все будешь тогда перед Инквизицией.

Гесер кивнул.

— Так что случилось? — спросил он. — Лучше мы разберемся сами.

А я растерялся. Рванув в прошлое, пока еще была возможность все исправить, я не только не знал, что именно мне придется поправить, но и не получил ни одной инструкции, что мне стоит говорить, а что нет. И главное, как убедить Великих, что мои слова — правда?

Как лучше поступить? Объяснять все долго и подробно? Наверное, вместе мы сможем найти какое-то решение. Или не сможем. Но не могу же я просто сказать: «Я из будущего». Или могу, раз главы Дозоров не собираются пока вмешивать в происходящее Инквизицию, несмотря на то, что Завулон точно подозревает меня в нарушении Договора, а Гесер, пусть и не очевидно, но скорее разделяет его точку зрения.

— Итак? — нахмурился Завулон.

Я откашлялся.

Помолчал.

Потом еще раз откашлялся.

Отпил воды из стакана, переданного мне Гесером.

Вздохнул.

И еще раз вздохнул.

— Да сколько можно, Городецкий?! — не выдержал Тёмный.

И тогда я сказал то, что первым пришло мне в голову.

— Я из будущего, — сказал я, мысленно скрестив пальцы, чтобы они мне поверили, и чтобы я ничего не испортил своими словами.

— Я пью виски со льдом или без? — внезапно спросил Завулон.

— Без понятия, — пожал я плечами. — Мы виски ни разу не пили вместе.

Я чуть не подавился собственными словами.

Пожалуйста, ну пожалуйста, пусть он не заметит, пусть он не поймет…

Мы, и правда, никогда не пили виски вместе. Помню коньяк: тягучими осенними вечерами Завулон жестом фокусника доставал бутылку из тоненького портфеля, который я подарил ему на наш первый новый год. До сих пор слабо представляю, как туда совершенно незаметно влезало что-то толще папки с документами. Сколько таких бутылок было в ту осень, перестававшую казаться мрачной и дождливой с каждым отпитым глотком? Пили мы и вино — легкий австралийский рислинг, светлый и прозрачный; терпкое, гранатово-красное крымское каберне; изысканное французское мерло; сербское фруктовое, которое никак не вязалось у меня с образом Завулона; чилийское шардоне, с легкими цитрусовыми нотками, недорогое, купленное в ближайшем супермаркете с легкостью сменялось бутылками с десятилетиями выдержки, Грузия мешалась с Италией, Германия с ЮАР, Новая Зеландия с Испанией. Ходили мы по барам, нечасто, но с удовольствием воздавая хвалы чешским и немецким пивоварам, в кофе Завулон подливал ликеры, я уже не говорю про водку — привычный спутник российских праздников. Все это не значило, что мы постоянно напивались, но я бы сказал, что пили мы весьма бессистемно.

Завулон даже не шелохнулся, а вот Гесер, как, мне показалось, моими словами на мгновение заинтересовался, услышал там то, что я так неразумно обнародовал.

— Доволен результатами проверки? — улыбнулся Гесер.

— Вполне, — серьезно ответил Завулон. — Что бы там в будущем не случилось, одно я знаю точно: я своим привычкам не изменяю, и абы с кем пить не сажусь.

Я только покачал головой. А если бы мне довелось выпить виски с Завулоном, что тогда? Меня бы сейчас уже упокоили в Сумраке? Хорошо, что он-в-будущем был таким предусмотрительным.

— А теперь я готов тебя выслушать, — сказал Завулон, поудобнее усаживаясь в кресло. Я аж чуть не поперхнулся от такой самоуверенности.

— Ты уверен, что мне есть, что тебе рассказать? И, самое главное, что я вообще стану тебе что-то рассказывать? Может я пропустил какие-то интересные события, и у нас сейчас между Темными и Светлыми мир-дружба-жвачка?

Завулон захихикал. Хихикал он всегда противно.

— Будущее, — задумчиво протянул он. — И как там в будущем? Космические корабли бороздят просторы вселенной? Роботы-терминаторы захватили уже мир? Человечество научилось с помощью генетических экспериментов выводить Иных? Или случилось что-нибудь более интересное?

— Ага, — пробормотал я. — Нашествие синих телефонных будок.

— Не читал, — серьезно сказал Завулон. — Запишешь мне потом название?

— Ты отправился в прошлое сам, или тебя сюда послали? — спросил Гесер.

— Скорее послали, — сказал я.

— «Скорее послали», видимо, стоит понимать так, что из всех добровольцев первым вызвался именно ты? — поинтересовался Завулон.

Я не удостоил его ответом. Не захотел.

— Даже если тебя отправили сюда, чтобы изменить прошлое, не думаю, что тебе стоит рассказывать нам все, — начал Гесер.

— Нет уж, — возразил Завулон. — Менять, так менять, я хочу знать все. И чем быстрее, тем лучше.

— Не хотелось бы сделать хуже, — осторожно сказал я.

— Да брось, Городецкий, — усмехнулся глава Дневного Дозора. — Я прекрасно понимаю, что раз ты здесь, значит, хуже уже некуда. И заметь, я также догадываюсь, что не Темные это все устроили, иначе бы я ничего не узнал.

— А может как раз Темные, — заметил я. — А это такой хитрый план, чтобы Дневной Дозор решил, что Темные не причем.

— Хитрый план и Антон Городецкий? — засмеялся Завулон. — Несовместимые вещи, извини, конечно, Антон. Есть еще вариант, что во всем виноваты Светлые. Я бы даже поставил на него. Вполне в духе Бориса такое.

[Гость]

Глава 2, маленький кусочек остался

Я аж поперхнулся.

— Но нет, — продолжил Завулон. — Он бы тогда не тебя бы послал. Ты, Антон, должен верить в то, что делаешь. Иначе от тебя не будет толку. Не стал бы Борис так рисковать, не стал. Разве что тебе дали только ту информацию, которую посчитали нужной.

Не знаю, на что Завулон рассчитывал.

Что я решу, будто меня, и правда, обманули? Или он хотел просто зародить во мне крошечные сомнения? Просто издевался?

Мне не хотелось ничего скрывать от Гесера. Честно говоря, было бы правильно рассказать все и Завулону, хотя он ушел раньше, чем я отправился в прошлое, может, мне стоит посчитать это самоотводом с его стороны?

Но я не рассчитывал оказаться так далеко. Или правильно сказать так глубоко? Я думал, перенесусь на два-три года назад. Пусть даже на пять лет. Я ошибся. Но это чуть ли не половина моей жизни. Ладно-ладно, меньше. И теперь я могу изменить столько всего, что даже страшно становится. В моих руках абсолютная власть над миром, ограниченная лишь моим незнанием истинных причин происходящего.

— Иди-ка ты домой, Антон, — сказал Гесер. — Подумай, что тебе следует нам рассказать, а что совершенно лишняя информация, способная пустить нас всех по ложному следу.

Я вздохнул.

— Ключи в нижнем ящике твоего стола в кабинете аналитиков. Надеюсь, ты еще не успел забыть, какой из столов там твой.

Я снова вздохнул.

Конечно, пойти поспать где-нибудь было заманчивой идеей. Но почему именно там?

— Подумай и о других, — попросил Гесер.

Я молча поднялся с кресла.

Он прав, наверное. Только мне от этого не легче.

Хотя, разумеется, придти и открыть дверь своими ключами в разы проще, нежели нажать на кнопку звонка и сказать «это я», когда ты — уже вовсе и не ты.

А запасные ключи от дома я хранил на работе уже давно, мало ли что.

— То есть как это, иди домой? Ты с ума сошел, Борис? — возмутился Завулон, когда я уже прикрывал за собой дверь.


Добирался домой я дольше обычного.

Полчаса напрасно прождал автобус, а потом вспомнил, что нужный мне номер по этой улице пока еще не ходит. Пришлось прогуляться пару остановок.

Не то, чтобы я сильно расстроился, но мелочи начинали досаждать. А может быть, я раздражался от понимания того, что вовсе не тороплюсь домой.

Меня там не ждут.

Ждут, но не меня.


Надюшка мне обрадовалась. Для нее все было просто: папа ушел на работу, папа пришел с работы. И никакой разницы.

Но нет, она посмотрела на меня внимательно:

— Ты какой-то старый стал, — сказала она и ушла смотреть мультик, который был ей, безусловно, интереснее папы.

Вот так — старый.

Я себя таким не чувствовал. Только со стороны, наверное, было виднее.

Светлана меня тоже ждала. И я успел заметить, как она прячет за спину пистолет.

Я не сторонник свободного владения оружием. Но у себя дома пистолет хранил, для нашей же безопасности.

Я покачал головой.

— Надя тебя узнала, — сказала Света. — А я вот не уверена.

— Извини, — честно сказал я. — Я не хотел приходить.

— Почему? — удивилась она.

— Потому что меня встречают здесь с пистолетом, — попытался пошутить я, но Светлана не улыбнулась.


Стоит ли говорить, что спать я отправился на диван?

Закутавшись в одеяло, я вставил в уши пуговички наушников.

А засыпая, я думал о том, что как же хорошо, что я оказался именно в этом времени. Потому что окажись я на несколько лет раньше, я бы совсем растерялся от возможности что-то поменять. Я бы не смог выбрать между Завулоном и Надей. А может быть, смог бы. И поэтому я сейчас здесь.

Знай, здесь Алиса не живёт.
Ты ошибся - дом не тот.
Здесь тебя никто не ждет.

Знай, ты стучишь в чужую дверь.
Изменилось все, поверь -
Этот дом не твой теперь.

Знай! Слышишь, знай!
Знай! Слышишь, знай!

Здесь, средь бетона и стекла
Жизнь иная без тепла -
Ни добра к тебе ни зла.

Взгляд, сотни звёзд в тиши горят
И никто не виноват,
Что дороги нет назад.

Знай! Слышишь, знай!
Знай! Слышишь, знай!

Знай, ты стучишь в чужую дверь
Знай! Слышишь, знай!
Знай! Слышишь, знай!

[Aquamarine_S]

Клоун )) Вкусные кусочки. Реакция Завулона радует )) Правильные наводящие вопросы, сам озадачился и других озадачил - настоящий Темный.

[сандра валери]

Спасибо!!! Жду продолжения...

[Миррор]

Автор, вы замечательно пишите!
Такие все вхарактерные!

[Bullina Lineata]

Антон так мило рефлексирует, так всё здорово написано, спасибо, автор!

[Karreo]

Обалденно!!!

[Гость]

Aquamarine_S, спасибо. Да, озадачивать других - это Завулон умеет.
сандра валери, Работа над третьей главой уже начата.
Миррор, спасибо! Всегда приятно слышать, что герои получаются вхарактерными.
Bullina Lineata, спасибо!
Karreo,
автор

[Асато]

Мне тоже очень и очень нравится! Герои очень душевно прописаны)